Граница. Таежный роман. Солдаты

Хозяин голоса оставался невидимым, но в том и не было особой необходимости. Колонны солдат тщательно подровнялись.

— К торжественному маршу!..

Офицеры и оркестр вышли вперед.

— Поротно!..

Строй щелкнул каблуками.

— Равнение направо!..

Колонны повернулись в сторону движения.

— Шагом марш!!!

И все потонуло в бравурных звуках духового оркестра, звучащих почему-то всегда немного грустно…

Рота за ротой шли мимо трибуны. Солдаты, гордо задрав подбородки, звонко печатали шаг. Наверное, у специалистов по строевой подготовке их парадный проход вызвал бы массу нареканий. Но специалистов по строевой подготовке в таежном гарнизоне не было.

Женщины смотрели на солдат с волнением и гордостью и улыбались. И сразу становилось понятно: это зрелище — марширующие мужчины — не надоест, не разочарует их никогда.

Рота Столбова поравнялась с Мариной, и она, не удержавшись, еще раз взглянула на четкий профиль любимого лица. Иван старательно печатал шаг, не замечая или делая вид, что не замечает ее. Марина опустила голову. Все правильно, они уже попрощались, и лишние взгляды ни к чему.

Она выбралась из толпы женщин и пошла на работу. Замечательный праздник — прекрасный теплый Первомай. Воздушные шарики, мороженое с вафлей, на которой, если повезет, можно прочитать собственное имя, густой малиновый сироп, нехотя уступающий напору шипящей газировки… Красные бумажные флажки на гладко обструганных деревянных палочках, хриплый репродуктор, из которого звучат лозунги вперемежку с песнями из кинофильмов «Цирк» и «Светлый путь»… Как давно это было! Она, маленькая, сидит на плечах у отца и размахивает флажком. Ей хочется петь и смеяться. У нее впереди целая жизнь, огромная, счастливая, мирная.

Теперь праздник у других. А у нее, как пишут в газетах, суровые трудовые будни. Нет, не трудовые. Трудные, так точнее. Ей трудно. Ей больше не хочется петь и смеяться. Ее тошнит и качает от слабости.

Это пройдет. Еще месяц, от силы полтора и она начнет поправляться. Ей придется есть, чтобы питать развивающуюся внутри нее жизнь. Придется высыпаться, чтобы не травмировать нервную систему. Придется каждый вечер ложиться в постель рядом с мужчиной, которого она не может полюбить, ложиться, а потом долго лежать без сна, думая о мужчине, которого она любит…

Теплый ветер с шуршанием толкал по асфальту красный надувной шарик. Марина улыбнулась. Догнала его, схватила за сморщенный хвостик и подняла. И пошла дальше, размахивая шариком.

На ее улице еще будет праздник.

ГЛАВА 12

Гарнизонный клуб преобразился. Ряды стульев убрали, а на освободившемся пространстве расставили столы. Каждый стол был покрыт белоснежной накрахмаленной скатертью. В вазочках торчали букетики полевых цветов, перевязанные красными ленточками. Тарелки были казенными, но настоящими, фаянсовыми, с золотым ободком по краю. На тарелках красиво лежали шпроты, сыр, колбаса, булочки, тонко порезанная буженина; салаты разноцветными горками высились в стеклянных мисках. Женское население городка трудилось, создавая все это великолепие, с самого утра. Женщинам очень хотелось устроить своим мужчинам настоящий праздник. Жизнь в городке была немного однообразной, и они соскучились по празднику, и ждали его.

Дождались.

Местный парикмахер Чегодаев, обычно сидящий без работы в своем закутке, сегодня от усталости едва не засыпал за праздничным столом.

Женщины расцвели необыкновенно. Замысловатые прически. Светлые платья — шелковые, кримпленовые. Туфли на шпильках. Улыбки. Звонкий смех. Они ждали этого праздника и собирались веселиться на полную катушку.

Водки на столах было мало, зато много было болгарского вина «Тырново».

Мужчины, заразившись праздничным оживлением дам, подтянулись, подсобрались, стараясь вести себя галантно, говорить веско, а пить мало.

Вечер набирал обороты. Слегка разгоряченные вином, офицеры уже не в первый раз выходили на улицу покурить. Иногда оттуда доносились взрывы хохота: завклубом Жгут, довольный тем, что праздник идет как надо (в чем, несомненно, была и заслуга Алексея), рассказывал новый анекдот. Некоторые женщины тоже выходили покурить, но держались отдельно и вели свои разговоры.

Замполит Сердюк, попавший с корабля, а точнее, с судна прямо на бал, сидел за одним столиком с четой Борзовых. Мария Васильевна заботливо подкладывала ему на тарелку то салат, то ломтик ветчины, и майор старался не думать, что с ним потом будет. На нем красовалась парадная форма; надевал ее замполит крайне редко и теперь страдал: парадка была ему мала размера на два.

Борзов пребывал в хорошем настроении. Спина не болела, происшествий за последние дни не было никаких, генерал Лось больше не беспокоил. Старший лейтенант Жгут руководил праздником, точно заправский массовик-затейник. Может, теперь он и впрямь на своем месте? Глядишь, и получится у него что-нибудь…

Марина Голощекина сидела вместе с Галей. Марина пришла одна — капитан был занят на ночных стрельбах. Служба есть служба, и ночных стрельб никто не отменял. Впрочем, капитан не очень любил мероприятия вроде сегодняшнего.