Границы безумия

— Только не пойми меня превратно, ладно? Но тебе не кажется, что ты слишком зациклилась на этой своей Линч? На тебя последнее время столько всего навалилось, еще и эти убийства вдобавок… Может, лучше сдаться? Согласись, ведь есть шанс, что она не имела в виду ничего особенного. Люди, перед тем как сыграть в ящик, и не такую чушь несут.

— Мне надо во всем разобраться. Я обещала ей, Вулфи.

Не совсем так, однако я чувствовала себя обязанной.

Тот вздохнул.

— Ладно… Посмотрим, что сумею нарыть.

— Ты — чудо!

— Но не питай зря иллюзий. Эйдан Линч умер двадцать пять лет назад. Вряд ли я найду что полезное.

Я вскинула руки, якобы капитулируя.

— Обещаю. Так что там с чокнутой Мэйси? — Я снова решила перевести разговор на другую тему. — Она все еще за тобой гоняется?

Джек закрыл глаза, еще раз вздохнул и закивал.

— Звонит по тысяче раз за день, а стоит взять трубку — тут же сбрасывает вызов… Она шизанутая! — Он выразительно покрутил пальцем у виска.

— Ну, меня она всегда терпеть не могла, так что точно больная. — Я фыркнула. — Хотя ты заметил — я всем твоим подружкам почему-то не нравлюсь.

Мимо проходил официант, и Джек махнул ему рукой.

— Можно нам счет?

Только потом я сообразила, что он ловко уклонился от ответа.

Глава 22

Мальчик пил чай у бабушки с дедушкой. Бабушка испекла оладьи со взбитыми сливками и клубникой, а еще у них были сладкие булочки и зефир.

Теперь он сидел за столом и рисовал. Высунув от усердия язык, старательно выводил лопасти большого винта. Когда-нибудь и у него будет свой вертолет. Он тоже станет пилотом.

Подошел дедушка, взял его за плечи.

— У тебя здорово получается. — Он поцеловал мальчика в макушку и затушил сигарету в кривой стеклянной пепельнице. — Можешь на секундочку прерваться? У меня кое-что для тебя есть.

Дедушкин голос влажным шепотом отзывался в ухе. Мальчик отложил карандаш, взял дедушку за руку, и они прошли в спальню.

— Закрой дверь, — велел тот.

— Что там у тебя? — нетерпеливо спросил мальчик, переминаясь с ноги на ногу.

Он очень любил подарки, а вот к сюрпризам относился с опаской.

Дедушка встал на колени и вытащил что-то из тумбочки возле кровати.

Мальчик присел рядом на корточки.

— Что там? — снова спросил он.

— Ну-ка, посмотри мне в глаза. Ты умеешь хранить секреты?

Мальчик закивал.

— Точно умеешь?

— Жизнью клянусь!

Дедушка улыбнулся и показал красный коробок спичек. На картинке была изображена большая черная лодка под парусами. Сверху подписано «корабль» и какое-то еще длинное слово, которого мальчик прочитать не сумел.

— Это мне?

— Давай подожжем одну? — предложил дедушка.

Мальчик знал, что с огнем играть нельзя, но раз дедушка говорит, тогда, наверное, можно…

Он закусил нижнюю губу.

— Вот, давай покажу, как это делается.

Дедушка чиркнул спичкой. Раздалось шипение, и на кончике расцвел огонек.

— Только никому не говори, ясно? — предупредил тот. — Не хочу, чтобы тебя ругали.

Мальчик снова кивнул. Сердце у него судорожно стучало. В комнате пахло дымом.

Глава 23

Дома я свернулась калачиком на диване с ноутбуком на коленях и принялась искать в Сети информацию про патологии глаз.

Потом, зевнув, залпом допила остатки вина и выключила ноутбук. Поскорей бы выходные: можно выспаться. Позавтракать прямо в постели. Чтобы тосты с толстым слоем горького джема. Миска ягод, акациевый мед и греческий йогурт. И полный до краев кофейник. А потом весь день читать на любимой скамейке на набережной…

Чудеса, да и только! Но сперва надо дожить до конца недели.

Я вырубилась еще до одиннадцати. Ранние подъемы и беготня меня выматывали, тем более что после крушения поезда я вообще спала плохо, ломая голову над таинственными словами Терезы Линч.

Однако ровно в пять утра я подскочила.

Мне приснилась та девушка из поезда, которая красила губы. Во рту у нее пузырилась кровь. Светлые волосы сбились колтунами. А вслед за ней — Тереза, выдавливавшая из себя слова.

Призрак Марли громыхал цепями[15]. Не знать мне покоя до тех пор, пока я не докопаюсь до истины и не пойму, что она имела в виду.

Растеряв остатки сна, я легла на спину и уставилась в потолок. Вспомнилось, как я впервые заметила Терезу в поезде. Женщина явно была взволнована — нервно постукивала большим пальцем по сумке и дергала уголком рта. Чуть слышно шептала: «Значит, они его не поймали».

Тогда я решила, что она говорит про статью из газеты — про Сэмюеля Кэтлина, того мальчика, которого убили по дороге из школы. Но что, если не так? Что, если статья о мертвом ребенке заставила ее вспомнить про собственного сына. Может, она говорила об Эйдане?

«Значит, они его не поймали».

Не «убийцу». «Его». Словно речь шла о ком-то конкретном.

«Это он сделал. Ты должна кому-то рассказать».

Может ли быть такое, чтобы она знала, кто убил ее сына? Или, по крайней мере, подозревала?

«Значит, они его не поймали. Это он сделал. Ты должна кому-то рассказать».