Границы (не)приличия (СИ)

Происходящее настолько неприемлемо, что даже думать стыдно. И так откровенно, что прикосновения проходятся сразу по оголённым нервам.

— Ты… Ты ласкаешь мою грудь, — с усилием возвращаюсь к разговору, снова цепляясь за угол стены.

— Ты забыла раздеться, — напоминает дотошный Вадим.

— На мне нет белья. Только юбка и блуза, которую ты разорвал, — исправляюсь торопливо, то и дело теряя нить мысли за грязной похабщиной, что нашёптывает мне Стас на второе ухо. — Сжимаешь между пальцами соски, оттягиваешь поочерёдно… Ай! Это… Это временами больно. Но приятно. Просто восхитительно…

По щеке скатывается крупная слеза. Кажется, голову от переизбытка информации вот-вот разорвёт на части.

— Ты заслужила наказание, — жарко шепчет профессор, запинаясь через каждое слово. — Не надо было хамить и прогуливать. Я ещё пока терпелив с тобой, заносчивая дрянь. Слишком.

Намёк прозрачнее некуда, пора приступать к основному действию. А я так возбуждена, что дышать забываю.

— Ты… — запинаюсь и едва успеваю выставить руку вперёд, кода Стас наклоняет меня над подоконником. — Ты заставляешь меня опереться о стол и с оттяжкой бьёшь ладонью по ягодицам, чтобы я шире расставила ноги.

— Вот это я понимаю сервис… Умничка, — прозвучавший шлепок был такой силы, что звук явно дошёл до слуха запыхавшегося Вадима.

— Ты задираешь мою юбку…

— Да-да, и боксеры уже спустил, — отрывисто перебивает профессор. — Давай уже, не тяни.

Не могу. Захлёбываюсь воздухом, пока моя кровь, как намагниченная устремляется вслед за рукой Стаса вниз по позвонкам. Суматошные удары сердца сотрясают грудную клетку. В комнате резко становится жарко. Горло сушит, на коже выступает испарина. Я послушно прогибаюсь в пояснице, уже сама себя не контролируя.

— Я… М-м-м… — изумлённо мычу, ненадолго впуская в рот указательный и средний пальцы Стаса. — Я чувствую, как ты касаешься меня между ног… размазываешь влагу у самого входа… и проталкиваешься внутрь. Невыносимо медленно и плавно.

— Ты сейчас сильно мокрая? — сипло уточняет профессор.

— Просто до неприличия… не останавливайся, — отвечаю сразу обоим. А для вызывающе застывшего Стаса ещё и подаюсь бёдрами назад, неторопливо насаживаясь на увлажнённые пальцы.

На глаза опускается тёмная пелена. Его взгляд, его злость, возбуждение так осязаемы, что теряется связь с реальностью. Я вся звеню от напряжения. С трудом бормочу Вадиму что-то абсолютно бессвязное, пока Стас начинает методично входить и выходить из меня. Интенсивность глубоких толчков сводит с ума. Желание ощутить его в себе по-настоящему сотрясает тело предгрозовыми раскатами.

Становится плевать, видно ли кому-нибудь нас из окна. Как и то, что моя промежность бесстыдно раскрыта мужскому взгляду. Пусть. Пусть хоть в упор разглядывает, лишь бы трогать не прекращал. Плевать, какой доступной и никчёмной выгляжу сейчас. Я хотела казаться лучше, но ключевое слово здесь «казаться». Моё падение было неизбежным. Ева слишком глубоко пустила в меня корни.

Никогда в жизни я не стонала так громко: до жжения в пересохшей гортани, до хрипа. В какой-то момент Стасу даже приходится зажать мне рот свободной рукой, и удерживать крики, пока соседи не перестают стучать в стену.

Потом мне будет стыдно. Всё потом. А сейчас… Сейчас… Ещё чуть-чуть…

Животный рык профессора и вкус собственной крови на прокушенных губах возвращают мне сознание, но не полностью. Я хватаю ртом воздух, скользя взмокшей ладонью по подоконнику в ожидании близкого финала. Ещё пару секунд…

— Ты была на высоте, Ева. Умница, — доносится словно издалека сытый голос Вадима. — Созвонимся.

— Нет… пожалуйста, — неверной рукой отвожу телефон от уха. В голосе чуть ли не слёзы.

Стас вынул из меня пальцы сразу же как закончился вызов… и почти случился мой первый вагинальный оргазм.

— Умница, — мрачно передразнивает Стас. — Зачётку куда сунуть — меж ягодиц?

От такого низкого рыка запросто можно остаться заикой.

Королёв резко хватает меня за плечи и разворачивает к себе.

Да что там тон. При виде такого невменяемого лица не стыдно и руки на себя наложить.

— Стас, — жалобно зову, разрываясь от стыда и неудовлетворённости. Мышцы ноют так сильно, словно меня избили.

Чуть толкнув меня назад, он с отчаяньем натягивает между пальцами свои волосы. Молча упирается в меня мутным взглядом, а чувство такое, будто кричит. Так громко кричит, что уши закладывает. Шквал идущих от него эмоции сбивает с ног: страсть, брезгливость, разочарование.

— Хочешь кончить, да? — вместе с рыком в меня прилетает разорванная футболка. — А хрен тебе, Ася. Профессора проси, пусть наяривает.

— Не говори так, — сглатываю уязвлённо. — Мы незнакомы. Я даже не знаю, действительно ли он профессор. Понятия не имею, ни того, как он выглядит, ни того, где живёт. Это просто работа. Такая же, как…

— Заткнись, — цедит он леденящим шёпотом. — Просто заткнись. Придушу ведь.

Не знаю, что так обостряет его эмоции — алкоголь или одно моё присутствие, но я впопыхах прикрываюсь футболкой. А вот смолчать не получается. Хотя надо бы. Определённо надо.