Границы (не)приличия (СИ)

Ответить не успеваю, потому что в этот самый момент объявляют танец свидетелей. Очередь Марины и Стаса открывать развлекательную часть вечера. Королёв проходит мимо, галантно приобняв, свою партнёршу за талию. Мы, наконец, смотрим друг другу в глаза. Впервые за вечер открыто. Недолго, от силы пару секунд, затем цепкий взгляд перескакивает на Анастасию Львовну, становясь злым и колючим.

Злится, что привела меня? Боится, что опозорю — опять напьюсь, начну мужикам номерок предлагать? Что не так-то?

Молча проглатываю обиду. Деваться некуда, на людях ведь не выплюнешь.

А всё потому, что отношения выяснять нужно вовремя.

Вот и смотрю теперь, как Королёв бережно держит ладонь на обнажённой спине девушки, виднеющейся в вырезе жемчужного платья. Под вступительные аккорды скрипки отодвигаю бокал шампанского. От греха подальше.

Вновь окидываю взглядом Марину, тяжело вздыхаю, нехотя признавая, что проигрываю ей по всем параметрам — и лоском, и умением себя подать. Ума не приложу, как с такими данными можно было «не задержаться»?

Рядом кто-то окосевший вспоминает, что если свидетели переспят в ночь свадьбы, то молодожёны будут жить долго и счастливо.

Чувствую, как эмаль скрипит на зубах.

Идиотская шутка.

И музыканты, как назло, за одним медляком начинают второй.

Я обмираю, когда Стас грозовой тучей направляется в нашу сторону.

Выставить меня или зачем?..

— Разреши пригласить тебя на вальс, — протягивает руку мне, а взглядом бабушку морозит.

Ошеломлённо кошусь в сторону Анастасии Львовны, но она ничем не выражает эмоций. Что в принципе логично. Разбор полётов только наедине.

— Не думаю, что это хорошая затея. Я… я не умею, — сухо признаюсь и всем видом шлю его к чёрту. Держусь на чистом упрямстве и адреналине, от которого у меня вот-вот случится передоз.

— Это не проблема, — произносит Стас хмуро. — У нас получится.

О своём решении позволить увести себя на середину зала я успеваю пожалеть уже с первым аккордом скрипки.

Глава 25

Скольжение смычка по струнам пускает по коже непроизвольную дрожь. Всего четыре пары вышло разбавить мой позор. Слишком мало. Каждый наш шаг как на ладони. Стас не просто вывел меня на середину зала, а выставил на всеобщее обозрение. Сейчас и не вспомню, когда мне в последний раз было так страшно.

Пока просто стоим. Ожидаем чего-то, напряжённо глядя друг другу в глаза. И от этой заминки ещё страшнее, ещё быстрее колотится сердце, и ноги подгибаются, и тела не чувствую. Лёгкие сокращаются как у рыбы, выброшенной на берег — ритм есть, но абсолютно холостой.

Судорожно цепляюсь в ткань его пиджака, готовая умолять пожалеть мои нервы. Пусть гости думают что хотят, лишь бы в открытую не смеялись. Я не вынесу ещё и публичных насмешек. Просто не выдержу!

Уже открываю рот, но губы сами растягиваются в хмурой улыбке.

А хрен ему!

Королёв приподнимает бровь, как бы интересуясь, в чём причина моего веселья. Я вызывающе задираю подбородок. Опозоримся вместе. Ему же хуже. Но это напоказ, а внутри-то всё вздрагивает, когда он переплетает наши пальцы, прижимая меня к себе за талию свободной рукой.

Делаем пробный шаг.

Я повторяю попытку вдохнуть поглубже душный воздух. Замешкавшись, наступаю ему на ногу и буквально повисаю на Стасе. А танец ещё даже не начался…

Глаза щиплет злыми слезами. Это полный провал.

— Успокойся и дай мне вести, — его короткий выдох щекочет мне висок.

Будь у меня возможность, шлёпнулась бы в обморок прямо здесь и сейчас. По крайней мере выглядела бы не так неуклюже. Но то, с каким спокойствием он это произносит, то как крепко спаяны наши ладони — всё-таки вселяет уверенность. Мне остаётся только кивнуть.

Мелодия мало похожа на классический вальс. Какая-то слишком надрывная, пронзительная. В шагах Стаса чувствуется уверенность, мои движения сковывает напряжение. Мы словно ходим по краю высотки. Один неверный шаг и сорвёмся вниз — в смертельные объятия асфальта. Выручает его умение вести решительно и плавно.

Держась одной рукой за плечо Королёва, второй безотчётно сжимаю его ладонь. Аж пальцы колет больно-больно, настолько страшно снова оступиться у всех на виду. Никогда ещё собственная неуклюжесть не ощущалась так остро.

— Зачем нужен был этот цирк? — шиплю тихо.

— Не выдумывай, обычный танец, — цедит он сквозь зубы. — Расслабь, наконец, мышцы. Я не кусаюсь.

— Под взглядом твоей Марины не получается.

— Ревнуешь? — удивлённая усмешка бьёт по больному.

Не ревную. Тихо зверею от внутреннего жжения, которое не погасили даже пара глотков шампанского.

— Переживаю, — отзываюсь сухо. — На мне скоро платье обуглится.

— Действительно, смотрит, — подтверждает Стас, после короткого взгляда мне за спину. — И что с того? Не всё ли равно? Я же тебе омерзителен, помнишь?

Если бы, Королёв. Если бы…