Границы (не)приличия (СИ)

Перспектива просто напиться кажется нам скучной. Так зарождается идея развести костёр. Первое время мы вяло предаёмся воспоминаниям, закусывая первак мясной нарезкой, которую заботливо приложил к бутылке будущий тесть. С набором градусов нас посещает откровение, что незатейливо надираться в хлам как-то непозволительно банально для такого события. И мы решаем продолжить уже с затеями. А так как прыгать через костёр чревато внеплановой эпиляцией, в качестве более щадящей альтернативы единогласно избранно купание в реке. Голышом, конечно же.

Ну не мочить же потом сидения в машине Севера в самом деле.

Здесь следует отметить одну немаловажную деталь. Жених всё-таки решает окунуться частично одетым. Ну как одетым — в нашем с Лисом подарке.

Из секс-шопа…

Вообще-то, изначально мы собирались подыскать ему пояс верности. К счастью для Севера такого товара в нашем городке не нашлось. Зато превосходные кожаные трусы из отдела бдсм атрибутики вписались под наши запросы практически идеально.

Относительно оторжавшись и оправив Аньке с десяток угарных снимков, за которые наутро по-любому придётся краснеть, Север пытается закурить, стоя в эффектной позе на берегу. Момент, очевидно, показавшийся провидению достойным внимания неравнодушного зрителя.

— Эй, пацан, огонька не найдётся? — кричит куда-то в сторону Дан, безрезультатно щёлкая зажигалкой.

Не ожидающий подвоха прохожий, неторопливо сходит с тропинки и даже почти приближается к пошатывающемуся Северу. Но тут по закону подлости из-за облаков решает выглянуть луна.

Очень надо сказать некстати.

Потому что, положа руку на сердце, три бутафорских замка на труханах Севера — по бокам и спереди — выглядят впечатляюще. Посреди ночи-то. В укромном месте.

— Ну и чего завис? — нетерпеливо рявкает Дан, пошире расставляя ноги. Исключительно дабы опять не свалиться задом в песок. И так получается, что акцент непреднамеренно приходится аккурат на его тюнингованное побрякушками хозяйство.

Другой бы уже свалил. Серьёзно.

Но этот попался какой-то безбашенный.

— Смотрю, совсем с бабами напряг? — сочится издёвкой хриплый голос, заставляя нашего брутального жениха переломить в кулаке сигарету.

— Зная Севера, пацану самое время изобразить раненного в задницу сайгака, — тихо подытоживает Лис.

Мы стоим по колено в реке и осоловело наблюдаем за тем, как Север медленно напирает на вызывающе задравшего подбородок хама.

Прохладная вода не погасила в нас жажду до пьяных подвигов, ввиду чего я, недолго думая, решаю поддать жару.

— Ну что, припугнём? — подначиваю шёпотом.

Пару секунд, очевидно, уходит на переоценку ценностей. Примерный семьянин бузить не станет, ёпта.

— Ставлю косарь на то, что сопляк сольётся ещё до того, как мы ступим на берег, — всё-таки просыпается в Лисе былой азарт.

Будто время вспять повернулось. Какой же это, мать его, кайф!

Синхронно покачивая булками, мы грозно выходим из пучины речной.

Ибо негоже в сторонке отсмеиваться, когда друга щемят.

— Ух ты, да у нас гости… Вечер перестаёт быть томным, — жеманно басит Кир, едва сдерживая ржач.

Целое мгновение я думаю, что слегка прифигевший от неожиданности пацан попятится, струсит, нервно засмеётся и сбежит, гонимый под зад здравым смыслом. Потому что три здоровых пьяных туловища, на одного вчерашнего выпускника будет многовато.

Тут без вариантов — фаталити. Хотя парнишка ростом с нас почти, да и с хорошим таким снарядом в башке, это проскальзывает. Но всё равно молодой совсем. Первым соскочит.

Не тут-то было.

Залётная борзота щерится в злобной ухмылке и демонстративно скидывает куртку, наброшенную на голые плечи.

— Ты что, бессмертный? — тихо цедит Север, угрожающе позвякивая цепями на трусах.

— А ты проверь, — пацан сжимает губы в твёрдую линию.

Едва удерживаю предательский смех. Градусы всё ж таки ударили в голову. Ладно, чудик — зелёный, отчаянный. Тут как раз всё понятно. Но Север! Вот он в своей бутафорской сбруе до коликов комичен.

— Хана тебе, малый, — щурится Дан, демонстративно разминая шею.

Нет, последние три рюмки точно были лишними.

— Посмотрим, сладкий, — задорно подмигивает юнец, которому, похоже, глубоко насрать, что взгляд оппонента взрослых дядек морозит.

Немая сцена Каа и бандерлоги. Должна была быть.

Первым сдаётся… Лис. Берег оглашается раскатистым хохотом.

— Ладно тебе, — оттаивает Север, выглядывая в осоке сброшенные шорты. — Не зассал, молодец. Мужиком растёшь.

— Не понял? — в ухмылке пацана тенью проскальзывает досада. Похоже, кто-то всерьёз рассчитывал помахать кулаками.

— Да мальчишник у нас. Не агрись, — хлопаю по напряжённой спине. Навскидку ему лет девятнадцать, не больше, а взгляд что-то и правда тяжеловат. — Нормальные мы. Пошли, что ли, к костру. Накатим за испуг. Тебя как звать, бесстрашный?

— Вий.

— Что, как у Гоголя? — вскидываю бровь.

— Как Вийковский. Только прозвище, — хмуро отзывается он, первым направляясь к костру. — Ян Вийковский. Но привычней Вий.

Вскоре душная июльская ночь оглашается песнями. В этот раз мой музыкальный слух даже не пытается протестовать. Мысли и те путаются, с трудом образуя единую картинку.