Границы памяти

— Спорим или нет, занудный святоша? Ставлю сорок бобов против того, что ты побреешься налысо, — он вытянул вперёд кулак.

— Я тебе не святоша, — сказал Мэй. — И нам, в Культе, запрещено спорить. Но если так хочешь, — служитель Культа вытянул вперёд свой кулак. — Давай. Культу не помешают лишние сорок бобов.

— Вот это уже другой разговор.

Мужчины крепко упёрлись друг другу кулаками в грудь.

— Я, Лилмэи Хере́с Умба́р Чхимтосэн, утверждаю, что ты, Фаинх, не долетишь до лужайки резиденции эйров и заплатишь мне сорок бобов.

— Я — Фаинх Ла́ция Дахо́р Чхимтосэн — утверждаю, что долечу-таки до лужайки резиденции эйров и ты, Лилмэи Херес Умбар, побреешься налысо и будешь ходить так целый год.

— Принято, — немного подумав, согласился Мэй.

— Принято!

— Фред, скажи «засвидетельствовано».

— Засвидетельствовано.

Сокол отнял свой кулак и хлопнул в ладоши.

— Готовь бритву, неудачник!

Глава 11. Эйры

1

В пределах города поднимать самолёты в воздух не разрешалось, поэтому иммерти сначала пришлось вывести далеко за черту. По дороге Фред почти заснул под мерный гул двигателя, который пока только громко «мурлыкал», словно гигантский кот. Но вот закончились пальмы. Началась однообразная зелёная холмистая панорама с небольшими подлесками вдали. Тут-то милая сердцу Фаинха «Чайка» и смогла, наконец, развернуться на полную мощь. Она расправила крылья, задышала тысячами своих пор и оторвалась от земли. Поначалу шла грубовато, рывками покачиваясь — это сказывалась «рана» в фюзеляже. Но пилоту, всё же, удалось дотянуть её до энергетического потока. Там «птичка» чувствовала себя хорошо.

Иммерти шумел, громко и гордо ревел свою песню, спасавшую его от смерти, набирал высоту и разгонялся. Настал момент, когда можно было отключить двигатели. Дальше самолёт уже плыл не по своей воле, в потоке Энергии. Смерть ему теперь не грозила.

Какое-то время Фред не дышал, пока не поймал себя на мысли, что ему не хватает воздуха. Когда он убедил себя, что всё в порядке, что иммерти не упадёт, он расслабился и позволил себе полюбоваться городом Симмаратан. Отсюда, сверху, он был ещё прекраснее. Оказалось, что город выстраивается клином и словно врезается в море. На самом пике мыса возвышалась огромная крепость. С одной стороны её защищали три ряда высоких стен, с бойницами и башнями, с другой — крутой обрыв и море. Всё было в точности, как тогда, в его воображении, когда Варавит рассказывала историю Тангера и Аристы. Та самая башня, где три с половиной тысячи лет назад, под грохот пушек, родился будущий Кайрил. Тот самый стадион, и площадь, где казнили Соловья. Симмаратан был не только высокомерной суетливой столицей — он по-прежнему хранил свою историю.

Смотреть на город с высоты Фред был готов бесконечно, однако иммерти повернул на юг-восток — на окраину столицы, где возле моря стояли холмы. Берроу удивился тому, как много он этим утром «пропахал» пешком. Улица, что вела к резиденции эйров, пересекала добрую половину города. Иммерти пошёл на снижение после того, как Фаинх вновь запустил двигатель.

Холмы приближались. Самолёт пересёк облака, и Фред смог подробно разглядеть резиденцию. Она состояла всего из нескольких зданий с куполообразными крышами, как бы, разбросанных по холмам. Ничего сверх меры величественного или роскошного. Самое большое едва превышало размерами здание городского совета в Чхимтосэне. Дома стояли на ровных участках, создававших такое впечатление, будто с холмов аккуратно срезали верхушки. Напротив самого большого из храмов зеленела лужайка.

Фред заметил, как на лужайку вышел мужчина в длинной красной майке и шортах того же цвета. Мужчина посмотрел наверх и внезапно исчез. Как мыльный пузырь, растворился в воздухе. Сначала Фред подумал, что ему показалось. Может быть, это стекло искажало видимость? Но потом он заметил уже двух человек. Теперь на лужайке, слева от мужчины в красном, стоял ещё один, помоложе, одетый в светло-серые майку и шорты. Серый тоже посмотрел наверх и, в следующий миг, пропал, а за ним и красный. Затем появилось сразу несколько мужчин и женщин. Все были одеты легко и, не двигаясь, смотрели на иммерти. Молодая, почти юная, девушка в зелёной как весенняя трава блузке показала рукой на самолёт, а через миг лужайка снова опустела.

— Вы видели?!

Фред не мог понять, реальны были те люди или нет. Они больше походили на плод воображения: слишком уж сильной харизмой веяло от каждого из них. Хотелось смотреть на них бесконечно, с необъяснимой влюблённостью, но люди, одетые очень уж легко для такой высоты, появились на траве всего на несколько секунд.

— Я пикирую, готовы?!

— Нет! — со страха Мэй вжался в кресло.

— Давай! — приготовившись к американским горкам, Фред махнул рукой.

Фаинх сделал несколько кругов, и пошёл в резкое пике. Оба пассажира вцепились в ручки кресла. Почти у самой земли, иммерти выровнялся, завис над лужайкой и плавно, немного раскачиваясь, опустился на траву.