Границы разума. В погоне за мечтой

Алесандра, бросив дела, направилась в комнату к спящей Кейт. Постучав и не услышав ответа, она отперла дверь и увидела крепко спящую сестру. Подойдя, она села рядом и провела по ее волосам рукой. Кейт не просыпалась, а проснувшись, прижалась к сестре, словно маленькая девочка к матери.

– Доброе утро!

– Спасибо, что ты рядом.

– Ты чего так долго спишь?

– Не знаю, говорила же, мне постоянно хочется спать. И мне от этого так легко.

– То есть, зря я тебя разбудила?

– Ну нет, почему же, я ощущаю чудесный запах ананасового пирога.

– Да, как готовила мама.

– Я помню, и как впервые ты его делала сама, я тоже помню. Как тесто не поднялось и ты, огорчившись, выбросила все.

– А я этого не помню.

– Вероятно, потому что тебе не хочется помнить свои неудачные моменты.

– Перестань. Я их не помню не потому, что не хочу, их просто не было.

– Как же, как же, – рассмеялась Кейт, приподымаясь и резко схватившись за голову.

– Ой, вчера это явно было лишним.

– А мне казалось, тебе это по нраву.

– Ты не могла отобрать у меня бутылку?

– Что-то я опасалась это делать. Как ты?

– Нормально, просто голова закружилась.

– Идем вставай, будем выбивать из тебя всю дурь.

– Ох, это как же?

– Ну, так как сейчас уже почти обед, то ты пообедаешь, приведешь себя в порядок, и мы поедем за город, неподалеку есть уютное кафе и есть неплохая детская площадка. Оставим там Кристи и погуляем по полям, а потом зайдем поужинать. А вечером как раньше разбросаем везде подушки и сядем смотреть все вместе фильм.

– Ты со мной как с маленькой.

– А ты и будешь всегда для меня маленькой.

Довольная от увиденной улыбки, Алесандра направилась вниз накрывать на стол.

***

Уходя вдаль по поляне, усыпанной полевыми цветами, Кейт пыталась смотреть вверх на солнце, отчего закрывала и щурила глаза.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, в душе пустота и боль, такая ужасная пустая и разрывающая душу боль. Я знаю, что она уйдет со временем, но не знаю, когда. Конечно, хотелось бы поскорее избавиться от всего этого, от этой пустоты и воспоминаний. Но все равно даже со временем всё бесследно не уйдет, и всегда что-нибудь будет напоминать об этом.

– Конечно будет, если ты сама будешь так часто вспоминать.

– Просто сейчас мне нужно говорить о случившемся, у меня столько вопросов, на которые я не знаю, у кого искать ответа. И вот только сейчас понимаю, какой же он при всем этом трус. Как трусливо он повел себя. Он даже ни разу не позвонил и не пришел, и не остановил меня, когда я пешком уходила оттуда.

– Зачем тебе это нужно? Пусть катится на все четыре стороны. Да, он трус, в этом ты права, он очень труслив. И его поступкам нет оправдания, и не смей их искать.

– О чем ты?

– Не вздумай пытаться простить его.

– Конечно нет, об этом и речи быть не может, я не желаю его больше знать.

– Пусть навсегда исчезнет.

– А с Рози все же стоит поговорить.

– Не о чем!

– Как раз есть о чем.

– Да, ты права, но я не готова. Думаю, что она тоже.

– Антонио хочет наказать его, попросив помочь Маркуса. Ты должна помнить его.

– Помню, но не стоит и не надо этого делать. Нет, нет… скажи ему пусть не делает ничего такого, чтобы мне или Рози вновь пришлось его увидеть. Жизнь сама его накажет. И вообще, мне повезло больше, чем Рози, мне он не делал ничего такого, что сделал с ней.

– Не говори об этом, я как начинаю думать, мне становится страшно… Это могла быть ты.

– Это была не я, и только сейчас понимаю всю боль, которую пережила Рози и все то, что наверняка она ощущает сейчас. Она глупая и всегда была такой, и порой делала такие же поступки, но она не заслужила такого обращения с собой. Никто не заслужил. Одного не пойму, она всегда говорила, что не хочет серьезных отношений и что не хочет быть с ним. Откуда у нее появилось это рвение к нему?

– Возможно, она узнала, что у него кто-то есть, и ей это не понравилось, а приревновав, она попыталась вернуть его.

– Возможно, на нее это похоже.

Кейт замолчала и наклоняясь срывала цветы, вплетая их в венок.

– Когда я молчу, боль вновь приходит. Давай не будем молчать.

Она одела на голову сестры венок.

– Он тебе идет.

– Спасибо, Кристи будет в восторге. Никогда не умела плести венки, а у тебя всегда это получалось хорошо.

– Как твой малыш? Расскажи мне, как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, нам уже двадцать недель. Скоро меня совсем разнесет, и я буду круглая.

– Это же прекрасно! И у нас будет еще одна принцесса.

– А может, принц.

– Я буду рада любому. Извини меня, что в такой период я тебя беспокою.

– Прекрати говорить глупости, все хорошо. За меня можешь вообще не беспокоиться. Я чувствую себя превосходно, постоянно бываю у врача, и он говорит, что все прекрасно.

– Рада это слышать.

Зевая, Кейт прикрывала рот, и, улыбаясь, смотрела на сестру.

– Тебе хочется спать?

– Да, никогда прежде так не спала. А ты когда-нибудь замечала, какие порой снятся яркие сны? Тебе вообще снятся сны?

– Бывает, но не всегда, и я редко что помню.