ГРАС. Цикл (СИ)

Когда ему удавалось расшифровать, сломать все защитные файлы и пароли и «доделать», наконец, какую-нибудь новую штатовскую игрушку, в ознаменование победы Илья вырисовывал крупным красивым шрифтом три буквы FSB с неизменным восклицательным знаком в конце, затейливо и со вкусом их раскрашивал, отпечатывал надпись на цветном принтере и вешал очередной листок на стенку.

Ларькин, уже давно узнавший, что три загадочные буквы означают у Большакова Fuck Silly Billy, как-то поинтересовался, какой именно Вильям имеется в виду: Гейтс или Клинтон. Илья грозно ответил, что он имел в виду всех американских Биллов, вместе взятых.

...В один из жарких дней начала июня «пацаны» сидели в беседке в саду и дожидались обеда. Позеленевший и покрывшийся мелкими прыщиками Большаков был изгнан майором на свежий воздух с приказом не приближаться к мониторам в течение ближайших шестнадцати часов. Ларькин сам вышел развеяться и отдохнуть от трудов и открытий. Ренат, помогавший в последнее время Виталию в разработке новой аппаратуры для исследования активности головного мозга, тоже пришел потрепать языком. Приготовлением обеда занимались Аня и кулинар-любитель майор Борисов.

Жара и лень размягчили стальную волю бойцов ГРАСа настолько, что никто не взял на себя труд подать на «жучки» запись фальшивого разговора. Аудиотека записей регулярно обновлялась Большаковым, и в беседке наготове стояла целая обойма разговоров на разные темы и в самом различном составе. Заголовки записей звучали так: «Ларькин и Борисов. Запись номер 5», «Ахмеров и Ларькин. Запись номер 3», «Большаков и Ахмеров. Запись номер 8»... В иное время они даже развлекались, включая в беседке динамик и устраивая коллективные прослушивания большаковских творений. Стоило протянуть руку и щелкнуть тумблером... Но сегодня протянуть руку было лень, и поэтому о делах говорить не следовало. Да и не хотелось.

Шёл ленивый равнодушный треп обо всем подряд — как обычно, какое-то время и о женщинах. Сегодня разговор потек по не совсем обычному руслу: говорили о женитьбе.

Главный заводила всех разговоров Большаков поведал о своей второй в жизни женщине, на которой он чуть было не женился. Илья рассказывал, против обыкновения, скупо, хриплым голосом —у него после длительных компьютерных запоев всегда пересыхало в горле, что служило ему дополнительным оправданием для регулярного употребления пива —искренне сострадая самому себе, тогдашнему.

— А какая она была ревнивая, о боги! Она ревновала меня даже к моей бритве.

— Ничего странного. Этот аппарат облизывает тебя с удивительно похабным и бесстыдным причмокиванием... Ням-ням-ням, — попытался воспроизвести звук большаковской бритвы Ларькин. Илья покраснел.

—Так я всё-таки не понял, почему ты не женился? — спросил Ренат. — Из-за бритвы?

Ларькин захохотал, а Большаков с негодованием вздохнул и погрозил прапорщику пальцем. Утруждать себя более активным выражением эмоций ему было лень.

— Нечего сказать, остроумно. Не из-за бритвы, а из-за принципа. Ренат, неужели ты когда-нибудь женишься?

— А как же? Непременно. Обязательно.

— А вы, кап?

— Не знаю, но все может быть. Пуркуа бы, как говорится, и не па?

— Безумцы. Да знаете ли вы, что многоуважаемый мной Лев Николаевич Толстой предлагал упразднить брак и семью? Вообще запретить людям жениться и рожать детей! Он полагал, что прежде чем делать новых, надо воспитать как следует тех, что есть... Гениальная мысль!

—То есть Толстой предлагал просто так трахаться? — удивился Ахмеров.

— Честно говоря, именно это граф предлагал прекратить в первую очередь, —-сознался Илюша. —Вот в этом маленьком пункте мы с ним расходимся. А в остальном я его поддерживаю. —Он устроился поудобнее на скамейке и стал развивать свою мысль: — Вообще женитьба —это величайшая глупость. Есть же на свете люди, которые проделывают это неоднократно! Как им только не стыдно! Ведь жениться для того, чтобы развестись, —это своими руками расписаться в том, что ты когда-то, в какой- то момент своей жизни был абсолютно невменяемым идиотом. Но развестись для того, чтобы жениться во второй раз, — значит признаться в том, что ты как был идиотом, так идиотом и остался.

— По-моему, я где-то это уже слышал, —сказал Виталий.

—Должно быть, так шептал Господь, вкладывая в тебя душу... —быстро отмахнулся Илья и продолжал покровительственным тоном: — Вот наш майор — он на пути к исправлению. Да, оступился человек, с кем не бывает? Но ведь сделал правильные выводы. Не знаю, почему он меня ругает за аморальное поведение? Из всех грасовских донжуанов я самый порядочный. У меня пока один роман не заканчивается, другой не начинается.

—Ты просто самый ленивый. Ренат, как ты думаешь — я у Ильи не спрашиваю, ему противна сама мысль — какой муж должен быть у красивой, но не очень умной женщины? Ну вот такой, как наша Аня? Ты согласен, что это должен быть человек в первую очередь мужественный, крутой?

— Согласен, —махнул рукой Ахмеров.