Гравилёт 'Цесаревич'

- Да. Ступак растил это с шестьдесят шестого по шестьдесят девятый. А дальше все было совсем просто. Вообще идея проста, как а-бэ-ц. Чтобы изготовить необходимое для отравления хотя бы одного миллиона людей количество препарата Рашке, вся химическая промышленность тогдашней Германии должна была работать семьсот с лишним лет. А если планета земля имеет радиус восемнадцать миллиметров, - Хаусхоффер качнул булькнувшей бутылкой в сторону котла, а потом, чтобы уж движение не пропало даром, в обратном качке поднес бутылку ко рту и сделал глоток, - достаточно обычным парикмахерским пульверизатором распылить в атмосфере одну-единственную лабораторную капельку, и дело в шляпе. Поскольку Ступак более всего радел о свержении российского самодержавия, то, естественно, и фукнул он непосредственно над европейской Россией. Ну, а потом ветры, дожди и приливы разнесли по всей планете, конечно, по Европе - в первую очередь... Начальным мощным результатом впрыскивания, отчленившим их историю от нашей, были франко-прусская война и парижская коммуна, они-то и дали исходный всплеск вашей статистики... Ах, да, ведь все эти названия для вас - пустой звук. Ну, ничего, я вас познакомлю с их историей.

Он умолк, как-то очень понимающе и очень грустно глядя мне в лицо. Я пытался собраться с мыслями. Вот тебе и тайная секта. Но все же...

- И все же я не понимаю.

- Сейчас, Трубецкой, сейчас. Я просто не знаю, как вам рассказать попроще и покороче. Хотите? - он вдруг протянул мне бутылку. Я чуть не отказался, но неожиданно понял, что зверски хочу. Молча взял у него коньяк и отхлебнул как следует. Мгновение спустя горячая волна ударила мне в желудок, как девятый вал в прибрежный камень, и ноги почти сразу перестали дрожать.

- Это было не просто создание альтернативного мира. Ради такой цели они не стали бы тратить силы и деньги. Они создавали станок, на котором собирались переделывать наш мир. Только, как это обычно бывает, после создания станка каждый захотел точить на нем что-то свое.

Он требовательно протянул руку; я отдал ему бутылку, и он сделал глоток. А я, начав после первого ошеломления замечать детали, увидел вдруг под пультом буквально гору пустых.

- Так что, когда Горбигер в Германии начал в двадцатых годах учить, что Земля и Солнце расположены внутри ледяной сферы, а никакого космоса нет, и звезды с галактиками выдуманы еврейскими астрономами с целью обмануть народ и обогатиться, он был не так уж не прав. Видимо, какие-то крохи информации он выжал из отца... Для них, - он опять качнул бутылкой в сторону котла, и бутылка опять призывно булькнула; он задумался на миг, но потом решил в этот раз не пить, - космоса действительно нет. Просто эта адова штука пересылает им в соответствующем масштабе картину того, что окружает нас здесь. Ох, Трубецкой, как я хохотал, когда американский "Пайонир" - эти дурачки запустили его в глубокий космос с посланием, понимаете ли, к иным цивилизациям! - начал, точно муха об стекло, биться о стенку котла. Только что не жужжал... Пришлось взять на себя все заботы о том, что он передает в Хьюстон... - Хаусхоффер, вспомнив, и на этот раз засмеялся; но выпуклые старческие глаза его рыдали.

- Землю можно увидеть крупно? - спросил я.

- Разумеется. Только фильтр сменить. Перископы подвижны... но потом, потом! - нетерпеливо выкрикнул он, увидев, что я пытаюсь пошевелить толстый массивный тубус. Еще насмотритесь. Слушайте, Трубецкой, я ведь умру скоро. Давайте, я завещаю вам Альвиц? Захотите - отдадите России, или подарите ООН, или сами будете здесь играть, как я играю уже полвека. Это увлекает... - задумчиво прибавил он.

Я не ответил. Он пошевелил кожей лба, собирая его морщинами и распуская; брови дергались, как на резиночках. Видно он слегка уже опьянел.

- У них даже техническая ментальность другая, - пожаловался он. Например, гравитаторы они могли открыть тогда же, когда и мы - после работ Эйнштейна по полю. Но им и в голову не пришло копать в этом направлении. И я вам скажу, почему. Потому что тогда все страны при полетах должны пользоваться общей сетью, она одна на всех. Даже при конфликтах никому в голову не придет нанести ей ущерб - сам пострадаешь ровно в той же степени, что и противник. А там строят громадные ревущие крылатые чушки, одна другой тяжелее и страшнее, они жгут прорву топлива, то и дело падают и гробят массу невинных людей, прожигают каждым рейсом во-от такие, - он развел длинные руки, и едва не выронил бутылку, - мертвые коридоры в кислородной составляющей атмосферы, не выжимают, за редкими исключениями, и тысячи километров в час - но зато каждая из них летит сама! Не завися ни от кого! Суверенно!!

Он протянул мне бутылку; я отрицательно качнул головой. Он тут же хлебнул сам.

- Я могу много выпить, - сообщил он и оперся свободной рукой на пульт, прямо на какие-то циферблаты музейного вида - ни дать, не взять часы эпохи Людовика XIV. - Не волнуйтесь за меня.