Гравюры на ветру

— Ну что ж здесь непонятного? Он слышит, что ты его хвалишь, начинает опасаться, что на самом деле не соответствует тому образу, с которым он ассоциируется в твоем воображении, и пытается тебя немного разочаровать, чтобы спустить с небес на землю.

— Да? — ее лицо напоминало портрет удивленного ребенка. — А бывает, что некоторые мужчины так не поступают? Ну, конечно кроме тех, которые просто обманывают?

— Да. Разумеется. В тех случаях, когда они очень сильно влюблены и стараются очаровать свою избранницу всеми правдами и неправдами. Но, как видно, ни я, ни твой Макс, к этому типу не относимся.

Мои слова явно ее расстроили, но мне это было на руку, — я не хотел обманывать Марианну и не собирался казаться ей напрочь потерявшим голову. Пусть будет все так, как есть. Ни цветов, ни дорогих подарков, ни особенной заботы. Я должен выглядеть в ее глазах эгоистом, но в тоже самое время очаровывать и обезоруживать, как некий злой гений. И тогда, встретив своего будущего мужа, Марианна познает мед райской любви, потому что в ее суженом не будет ни безразличия Макса, ни моей холодности… Хотя… Пока не хочется торопить события — меня еще очень забавляет странная навязанная мне роль врача, и вся эта история с лагерным убийством.

— Так, ты мне не веришь?

— Ты о чем? — она переставила пепельницу с кровати на тумбочку. — О том, что Макс, как и ты, не желает меня очаровывать?

— Да, нет же… — я вернул пепельницу на место и закурил. — Я говорю об истории, которую ты вспоминала.

— А… — скосившись на мою сигарету, она вздохнула. — Мне думалось, что этот человек был ты… Это казалось мне вполне логично. Тем более что я не верю в то, что ты был способен на убийство, пусть даже это и происходило не совсем с тобой. Ведь стержень личности остается неизменным, правда?

— Конечно, — рассмеялся я. — Особенно хорошо это видно на примере с твоим мужем. Как он был никчемным и ревнивым потребителем, так им и остался. Ты не согласна?

Марианна задумалась, как круглая двоечница на выпускном экзамене:

— Знаешь, последние два дня любая мысль о Максе причиняет мне страдания. Я нахожусь в тупике — все время представляю себе, как быть дальше, но ничего не могу решить.

Надо же! Как она, оказывается, серьезно воспринимает то, что происходит. Для меня все это — лишь очередная интрижка, а для нее — событие стратегической важности. Значит, я на верном пути. Глядишь, этот клубок размотается гораздо быстрее, чем я предполагал.

Я взглянул на часы:

— Что ж. Ты меня радуешь. Продолжай в том же духе…

— Артис… — поняв, что сейчас он отправит меня домой, я испугалась. — Мне не хочется уезжать. Это не по-людски. Давай, хотя бы попробуем… Попытаемся вместе заснуть.

— Для чего? — он холодно посмотрел на меня.

— Чтобы сблизиться, сродниться, привыкнуть друг к другу. Так все всегда поступают… Зачем же ты меня гонишь?

Он быстро оделся и подошел к приоткрытому окну:

— А в следующий раз? Когда Макс вернется из командировки… Ты тоже захочешь у меня переночевать? А?

— Но я не смогу… Ты же понимаешь…

— Значит и не надо пробовать. А теперь, будь добра, перестань болтать и соберись — завтра рано утром я еду в пригород к партнерам. Хотелось бы хоть немного поспать. Так что сейчас у меня нет времени на пререкания. Итак… Даю тебе ровно пять минут.

Он вышел из комнаты, оставив после себя облако сигаретного дыма. Как мне понять его слова? Он не смотрит на меня, как на будущую жену? Я для него только временная любовница?!

Я закрыла лицо руками. Как это горько. Артис… Как несправедливо. Толкнуть меня на измену, даже не помышляя ни о чем серьезном! Это отвратительно!

Быстро натянув платье, я села на край кровати и задумалась. А я? Не менее ли отвратительно поступила я, когда ложилась в его объятья? Что для меня эта связь? Попытка уйти от Макса или поиск путей для укрепления нашего брака?.. А Артис? Можно ли назвать любовью то, что я испытываю?

— Ты готова? — он стремительно вошел, заставив меня вздрогнуть.

— Артис… — я посмотрела на его лицо, освещенное слабым сиянием ночника. — Скажи… Почему я согласилась?

— Потому что ты не любишь его, а он не любит тебя. И самое главное…

— Что?

— Вы абсолютно не нужны друг другу.

Больше всего мне хотелось спросить Артиса, нужна ли я ему самому, но, вспомнив наш сегодняшний конфликт, поняла, что даже не представляю себе, какими словами следует задать этот вопрос. Ладно… Пусть пока все останется как есть — так быстро решить столь сложную задачу мне не под силу…

* 40 *

Ветер любил играть в исповедника. По утрам, днем, а в особенности вечерами и после полуночи, он ловил на лету самые тайные людские мысли и смаковал их, как редкие сладости. Ему нравилось копаться в пахнущих телами чужих секретах и посмеиваться над звоном подслушанных фраз.