Гражданин галактики

– Баслим был полковником? Вашей службы?

– М-м-м… да.

Торби задумался на несколько минут – старые воспоминания с силой нахлынули на него.

– Думаю, что у меня есть послание для вас, – медленно сказал он.

– От полковника Баслима?

– Да, сэр. Желательно, чтобы я был в легком забытьи. Но думаю, что смогу начать и так. – Торби тщательно процитировал несколько кодовых групп. – Это для вас?

Полковник Брисби снова торопливо закрыл двери. Потом он сказал со всей серьезностью:

– Никогда больше не употребляй этот код, пока не будешь совершенно уверен, что его слушает лишь тот, кому он предназначен и что помещение проверено и не прослушивается.

– Простите, сэр.

– Ничего, все в порядке. Но содержание этой шифровки жжется. Я надеюсь, что она не остыла за эти два года. – Он снова нажал клавишу переговорного устройства. – Эдди, мастер по вооружениям отменяется. Пришли ко мне офицера-психолога. Если он вне судна, найди его! – Он посмотрел на Торби. – Я по-прежнему не знаю, что с тобой делать. Я должен присмотреться к тебе.

Длинное послание было вытянуто из Торби лишь в присутствии полковника Брисби, его заместителя подполковника Станка и психолога корабля медицин-капитана Исадора Кришнамурти. Дело шло медленно; доктор Криш старался не прибегать к гипнотерапии. Торби был в таком напряжении, что невольно сопротивлялся, и Заместитель проклинал все на свете, записывая данные. Наконец психолог выпрямился и вытер лицо.

– Думаю, что это все, – устало сказал он. – Но что это?

– Забудьте все, что вы слышали, док, – посоветовал Брисби. – А еще лучше, перережьте себе горло.

– Спасибо за совет, босс.

– Давайте пропустим его еще раз, – предложил Станк. – Когда наш псих-доктор погружает его в сон, дела идут лучше. А то у него дикий акцент, как бы чего-то не спуталось.

– Чепуха. Мальчишка использует чистый язык Земли.

– О'кей, значит, дело в моих ушах. Они подвергались плохому влиянию – я слишком долго был на борту. А как быть дальше с этой историей? Я хотел бы отсеять шумы.

– Док?

– Хм-м-м… Субъект очень устал. Нет ли другой возможности?

– Он будет у нас. Ладно, будите его.

Пока Торби расправлялся с несколькими литрами кофе, подносом с бутербродами и куском жареного мяса, полковник с помощником расшифровали тысячи слов старого Баслима, доставленные в последнем донесении Нищего. Наконец Станк откинулся на спинку стула и присвистнул:

– Можешь расслабиться, папочка. Эта штука будет жечься еще, я прикидываю, полстолетия.

– Да, – грустно ответил Брисби, – но несколько ребят погибнет прежде, чем она сработает.

– Не сходи с ума. Меня поражает этот мальчик-торговец, который мотался по всей Галактике, неся в себе донесение под грифом «до прочтения сжечь». Мне отравить его?

– Я думаю, что если кто-то притронется к этому мальчишке, полковник Баслим поднимется из могилы и придушит его. Ты знал Баслима, Станки?

– Когда мы в последний год в Академии изучали психологическое оружие, он вел у нас этот курс. Как раз перед тем, как он вступил в Корпус «Икс». Самый блестящий ум, который я когда-либо встречал – конечно, не считая вашего, сэр, босс, папочка.

– Не напрягайся. Без сомнения, он был блистательным преподавателем – лучшим из всех. Но если бы тебе доводилось знать его раньше! Мне повезло служить под его командой. И даже теперь, когда у меня свой корабль, я часто спрашиваю себя: «Что бы сделал Баслим?» Он был лучшим из командиров, которые когда-либо стояли в ходовой рубке. А второй раз он пошел на понижение, когда уже должен был получить маршальские крылышки, но он предпочел не уходить с палубы.

Станк покачал головой:

– Мне никогда не дождаться своей уютной палубы; пока я всего лишь пишу бумажки, которые никто не читает.

– Ты не Баслим. Не будь эта работа так трудна, она бы ему не нравилась.

– Я не герой. Я всего лишь соль земли. Папочка, ты был с ним, когда шло спасение «Ханси»?

– Ты хочешь сказать, что тогда бы мне не носить эти нашивки? Слава богу, меня успели перевести. Там шла рукопашная. Мясорубка.

– Может быть, у тебя просто хватило ума не напрашиваться в добровольцы?

– Станки, даже ты, такой толстый и ленивый, кинулся бы в добровольцы, если бы Баслим обратился к вам.

– Я не ленивый, я деятельный. Но разреши мне вот какую загадку: чем руководствовались те, кто направлял абордажную партию?

– Старик следовал правилам, если только соглашался с ними. Он хотел уничтожать работорговцев своими собственными руками – он ненавидел их холодной ненавистью. И когда он вернулся героем, что оставалось делать Департаменту? Подождать, пока он выйдет из госпиталя и отдавать его под суд военный? Станки, даже медные каски способны разобраться, что к чему, когда им ткнут под нос. Поэтому, ссылаясь на «уникальные обстоятельства», они восхваляли его вдоль и поперек и определили на должность с ограниченными обязанностями. Но по мере того, как «уникальные обстоятельства» встречались все чаще, каждый командир понимал, что он не может ссылаться на уставы в поисках оправдания. Ему пришлось подавать пример и впредь.

– Только не для меня, – твердо сказал Станк.