Гражданин Галактики

Но на другой день после получения рапорта об идентификации Торби встретил в душе «Децибела» Пиби. Торби молчал: они не разговаривали с тех пор, как Торби повысили и он уже не служил под началом Пиби, хотя они все еще сидели за одним столом. Но на этот раз заговорил Пиби:

— Эй, Маркетер!

— Привет, — Торби начал мыться.

— Что это у тебя на ноге? Грязь?

— Где?

— Да на бедре. Стой смирно. Дай разглядеть.

— Руки не распускай!

— Ишь, какой чувствительный. Повернись к свету. Что это?

— Клеймо раба, — коротко объяснил Торби.

— Не шутишь? Значит, ты раб?

— Когда-то был.

— На тебя надевали цепи? Заставляли целовать ноги твоему хозяину?

— Ну что за глупости!

— Посмотри-ка, кто это разговаривает! Знаешь что, Торби, мальчик? Я об этом клейме слыхал — и думаю, ты сам нарисовал его. Чтоб можно было поболтать. Как о том, что ты будто бы уничтожил космического пирата.

Торби выключил душ и вышел.

За обедом Торби накладывал себе из миски картофельное пюре. Он слышал, как Пиби что-то сказал, но уже привык не придавать значения шумам, издаваемым «Децибелом».

— Эй, раб! Передай миску! Ты слышишь, я к тебе обращаюсь! Прочисти-ка уши! — повторил Пиби.

Торби выполнил просьбу Пиби, швырнув миску с картошкой прямо ему в физиономию.

Обвинение против Торби формулировалось. «Оскорбление высшего по чину офицера на корабле, приведенном в космосе в состояние боевой готовности». Пиби выступал как приносящий жалобу свидетель.

Полковник Брисби пристально на него смотрел поверх пульта, сжав челюсти. Он выслушал жалобу Пиби:

— Я попросил его передать картошку… а он швырнул мне миску прямо в лицо.

— Это все?

— Ну сэр, возможно, я не сказал «пожалуйста» Но нет причин…

— Не делайте заключений. Была драка?

— Нет, сэр. Нас растащили.

— Очень хорошо. Торби, что вы можете сказать?

— Ничего, сэр.

— Так и было?

— Да, сэр.

Брисби на секунду задумался, челюсть у него подергивалась. Он сердился — этого чувства он не позволял себе возле пульта. Он был разочарован. И тем не менее, похоже, что это не все. Вместо того чтобы произнести приговор, он сказал:

— Отойдите в сторону. Полковник Стэнк!

— Есть, сэр.

— Там были и другие люди. Я хочу услышать и их.

— Я их вызвал, они здесь, сэр.

— Очень хорошо.

Торби был приговорен к трем дням на хлебе и воде, частное определение: исполнение приговора приостановить, дать тридцать дней испытательного срока, понизить в должности.

«Децибел»-Пиби обвинялся (суд ждал, пока Пиби показывал книгой как могла лететь в него миска): в подстрекательстве к бунту, выразившемся в употреблении унижающих выражений, касающихся расы, религии, места рождения или условий, имеющих место до начала службы на корабле другого гвардейца. Приговор — три дня на хлебе и воде, исполнение приговора откладывается, понижение в чине, девяносто дней испытательного срока.

Полковник и подполковник вернулись в кабинет Брисби. Брисби выглядел мрачным; разбирательство его расстроило. Стэнк сказал:

— Скверно, что вам пришлось наказать этого мальчишку Торби. По-моему, он прав.

— Конечно. Но «подстрекательство к бунту» не оправдание бунта. Ничто не может его оправдать.

— Конечно, вы были вынуждены. Но мне не нравится этот Пиби. Я собираюсь тщательно изучить его послужной список.

— Сделайте это. Но, черт возьми, Стэнк, у меня такое чувство, будто я сам затеял эту драку.

— Как?

— Два дня назад я сказал Торби, что мы не смогли его идентифицировать. Он вышел от меня в состоянии шока. Мне следовало послушать психолога. У парня есть шрамы, из-за которых он не может отвечать за свои поступки в определенных условиях. Я рад, что это было картофельное пюре, а не нож.

— Ну, босс, картофельное пюре едва ли можно назвать смертельным оружием!

— Вы не присутствовали, когда он услышал эту новость. То, что он никогда не узнает, кто он такой, было для него ударом.

Пухлая физиономия Стэнка застыла в раздумье.

— Босс! Сколько было мальчику, когда его взяли в плен?

— А? Криш считает, что около четырех.

— Капитан, в пограничных районах, где вы родились, когда у вас брали отпечатки пальцев, определяли группу крови, фотографировали сетчатку, и прочее?

— Ну, когда я пошел в школу.

— У меня тоже. Уверен, что так же и в других местах.

Брисби замигал:

— Ах вот почему нет сведений о нем?

— Возможно. Но на окраинах идентифицируют ребенка сразу же, до передачи его родителям.

— У нас тоже. Но…

— Конечно, конечно. Это общая практика Но как?

Брисби задумался, потом стукнул кулаком по столу:

— Отпечатки ног. А мы их не послали. — Он щелчком включил микрофон: — Эдди! Срочно пришли сюда Торби!

Торби мрачно снимал сапоги, которые ему одолжили на короткое время. Срочный вызов напугал его, и он поспешил к полковнику. Брисби уставился на него:

— Торби, снимай ботинки!

— Сэр?

— Снимай ботинки!

На запрос Брисби с приложением отпечатков ступней ног ответ был получен через сорок восемь часов. Он дошел до «Гидры», когда она приближалась к Ультима-Фуле. Полковник Брисби расшифровал его, когда корабль благополучно сел. Он гласил: