Гражданин Галактики

— Хорошо, и миллион благодарностей! Когда-нибудь я отплачу вам за вашу доброту.

— Забудь об этом, — женщина тяжело вздохнула. — У меня когда-то был муж. Теперь он на рудниках. Меня не интересует, что ты там натворил. Но патрулю я никого не сдам.

— Ой, я очень сожалею…

— Умолкни!

Маленькая тележка затряслась, подскакивая на ухабах, и вдруг Торби почувствовал, что под колесами — ровное покрытие. Иногда они останавливались; тогда женщина брала один из тюков, уходила на несколько минут, возвращалась и сваливала в тележку кучу грязной одежды. Торби ждал с профессиональным долготерпением нищего.

Прошло немало времени, прежде чем повозка опять запрыгала на ухабах. Наконец она остановилась, и женщина вполголоса сказала:

— Как я скажу, прыгай вправо и уходи. Да поживее.

— Понял. Спасибо!

— Молчи!

Тачка прокатилась еще немного, замедляя ход, и женщина скомандовала:

— Давай!

Торби мгновенно отбросил узлы с бельем, выпрыгнул и приземлился на ноги. Прямо перед ним виднелся проход между двумя зданиями, ведущий на улицу. Торби рванул по нему, не забыв оглянуться через плечо.

Тачка скрылась за углом. Мальчик так и не увидел лица ее хозяйки.

Два часа спустя он оказался в знакомом районе. Опустившись на землю рядом с Баслимом, Торби сказал:

— Плохи дела.

— Почему?

— Ищейки. Их там было целое полчище.

— Подайте, благородный господин!.. Ты проглотил записку?.. Подайте во имя ваших родителей!

— Конечно!

— Держи горшок! — Баслим стал на руки и одно колено и пополз прочь.

— Пап! Давай я тебе помогу.

— Оставайся на месте.

Торби остался, обиженный тем, что отец не захотел выслушать его рассказ. После наступления темноты он поспешил домой. Баслим сидел в кухне-ванной среди вороха барахла и нажимал кнопки диктофона и проектора одновременно. Торби взглянул на проецируемую страницу и отметил, что текст написан на непонятном ему языке, а в каждом слове — семь букв, не больше и не меньше.

— Привет, пап! Сделать ужин?

— Тут негде… и некогда. Поешь хлеба. Что произошло?

Уминая хлеб, Торби рассказал ему о своих приключениях. Баслим только кивнул.

— Ложись. Придется опять гипнотизировать тебя. У нас впереди длинная ночь.

Материал, который диктовал Баслим, состоял из цифр и бесчисленных трехсложных слов, в которых мальчик не видел смысла. Легкий транс принес приятную сонливость, и слышать голос Баслима, доносящийся из диктофона, было тоже приятно.

Во время очередного перерыва, когда Баслим приказал ему проснуться, Торби спросил:

— Пап, для кого все эти послания?

— Если у тебя будет возможность передать их, ты узнаешь, не сомневайся. А возникнут сложности — попроси погрузить тебя в легкий транс, и все вспомнится.

— Кого попросить?

— Его… Неважно кого. А теперь засыпай. Ты спишь.

Старик щелкнул пальцами.

Диктофон продолжал бормотать. У полусонного мальчика появилось ощущение, что Баслим куда-то уходил и только что вернулся. Протез его был пристегнут, и Торби это удивило: отец надевал его только дома. Затем до него донесся запах дыма и он рассеянно подумал, что на кухне что-то горит и надо пойти проверить. Но он был не в силах даже шевельнуться, и бессмысленные слова продолжали вливаться ему в уши.

Потом до него дошло, что это он сам рассказывает Баслиму заученное.

— Я все правильно запомнил?

— Да. А теперь иди отдыхать. Остаток ночи можешь спать спокойно.

Утром Баслима не оказалось дома. Торби даже не удивился: последнее время поступки отца стали еще более непредсказуемы, чем раньше. Позавтракав, мальчик взял горшочек и отправился на площадь. Дела шли из рук вон плохо, отец был прав: Торби выглядел слишком здоровым и сытым, чтобы быть удачливым попрошайкой. Может, стоит научиться выкручивать суставы, как это делает Бабка-Змея? Или достать контактные линзы с нарисованной катарактой?

Около полудня в порт прибыл грузовой звездолет, не значившийся в расписании. Наведя обычным способом справки, Торби выяснил, что это был Вольный Торговец «Сизу»,^{53} приписанный к порту Новая Финляндия на планете Шива III.

Все эти сведения он, как всегда, должен был сообщить отцу при встрече. Однако шкипер «Сизу», капитан Крауза, входил в число тех пятерых, кому Торби должен был при первой возможности передать послание старика.

Мальчик заволновался. Он знал, что отец жив и здоров, и встречу с капитаном Краузой представлял себе как дело отдаленного будущего. Однако, быть может, отец ждет не дождется, когда прилетит «Сизу»? Торговцы появлялись и улетали, порой проводя в порту лишь несколько часов. И никто не знал, когда именно это может случиться.

Торби подумал, что он может добраться до дому за пять минут и в придачу, возможно, заслужит благодарность отца. В худшем случае старик выбранит его за уход с поста на площади, но Торби сможет наверстать упущенное, прислушавшись к сплетням и пересудам.

Мальчик покинул площадь.