Гражданин Галактики

— Да, — сказал Брук.

— Великолепно! — согласился Джиоми.

— Например?

— Ну… — доктор Брук ткнул в строчки, написанные мелом. — Судя по этому, можно погасить на расстоянии ядерную реакцию.

— На каком расстоянии?

— Скажем, десять тысяч миль. Или вам нужно с Луны?

— Ну, думаю, десяти тысяч миль хватит.

— Можно и с Луны, — перебил Джиоми, — если хватит энергии. Шикарно!

— Действительно, — согласился Ван Дювендюк. — Что-нибудь еще?

— Вам мало? — набычился Брук. — Или вам еще подать трусы с капюшоном?

— Так что же?

— Видите семнадцатую строчку? Возможно, это антигравитация, обещать не могу. А если повернуть на девяносто градусов, то получится, как считает этот неуравновешенный латинянин, что-то вроде путешествия во времени.

— Так это оно и есть!

— Ну-ну… Если он прав, то для этого потребуется энергетическая мощность, как у звезды приличных размеров. Так что забудьте об этом. — Брук уставился на каракули. — Хотя… Возможно, это новый подход к преобразованию массы в энергию. Хотите карманную силовую установку мощнее, чем реактор в Брисбене?

— И это возможно?

— Спросите своих внуков. Быстро только кошки родятся, — проворчал Брук.

— Что Вас не устраивает, доктор? — поинтересовался Генеральный секретарь.

Брук еще больше нахмурился.

— Собираетесь посадить на это гриф «совершенно секретно»? Я не терплю, когда засекречивают математику. Это постыдно.

Я навострил уши. Я объяснял Мамми, что такое «государственная тайна», и думаю, что она была шокирована. Я говорил, что государство не может обойтись без оборонных секретов, так же как и Три Галактики. Она со мной не согласилась и сказала, что по большому счету это не будет иметь значения. Но мне было неспокойно.

Мистер Ван Дювендюк ответил:

— Я не люблю секретность. Однако считаюсь с ней.

— Я знал, что вы так скажете.

— Послушайте, это данные принадлежат правительству США?

— Нет, конечно.

— И не являются проектом Конфедерации. Прекрасно. Вы показали мне несколько уравнений. Я не могу запретить вам публиковать их. Они ваши.

Брук покачал головой.

— Не наши, — он показал на меня. — Его.

— Понятно, — Генеральный секретарь посмотрел на меня. — Как юрист, молодой человек, могу сказать вам следующее. Если вы хотите опубликовать это, я не вижу способа вам помешать.

— Я? Но это не мое… Я просто… ну, посланник.

— Все равно. Желаете, чтобы это было опубликовано? Может быть, согласитесь подписать совместно с этими джентльменами?

Мне показалось, что именно этого он и хочет.

— Ну конечно. Только третьим должен стоять не я; должно быть… — я замешкался: птичью песенку не вставишь в статью, — …пусть будет доктор Мам Ми.

— Кто это?

— Она с Веги. Но имя можно выдать за китайское.

Генеральный секретарь поторчал еще немного, задавал вопросы, слушал пленки. Потом он позвонил по телефону. На Луну. Я знал, что это возможно, но никогда не думал, что увижу своими глазами.

— Это Ван Дювендюк… да, Генеральный секретарь. Соедините с Командующим базой… Джим? Связь ужасная… Джим, ты иногда устраиваешь учебные маневры… Я звоню неофициально, но ты мог бы проверить долину… — он повернулся ко мне, я быстро подсказал, — …долину сразу за горами к западу от станции Томбо. С советником по безопасности я не консультировался; это между нами. Но если ты все же пойдешь в эту долину, я настоятельно советую послать солдат с полной выкладкой и боекомплектом. Там могут быть змеи. Возможно, в камуфляже. Назовем это предчувствием. Да, дети в порядке, и Беатрис тоже. Я позвоню Мэри и скажу, что говорил с тобой.

Генеральному секретарю понадобился мой адрес. Я не знал, когда попаду домой, потому что понятия не имел, как добираться — я собирался ехать автостопом, хоть об этом и помалкивал. Мистер Ван Дювендюк поднял брови:

— Думаю, мы должны доставить вас домой. Как, профессор?

— Это будет не лишнее.

— Расселл, я так понял, что вы собираетесь стать инженером — космическим инженером?

— Да, сэр. То есть да, господин Секретарь.

— Вы не думали заняться юриспруденцией? В космосе множество молодых инженеров — и очень немного молодых юристов. Однако закон действует везде. Человек, знающий космические законы — и вообще законы, — всегда будет в выгодном положении.

— Может быть, обе профессии? — спросил папа Чибис. — Терпеть не могу эту современную узкую специализацию.

— Толковая мысль, — согласился мистер Ван Дювендюк. — Тогда он сможет сам диктовать условия.

Я хотел было сказать, что собираюсь заниматься электроникой, и вдруг понял, чего мне действительно хочется.

— Не думаю, что я потяну и то и другое.

— Чепуха! — сурово заявил профессор Райсфельд.

— Но, сэр, я… Мне бы хотелось делать более совершенные скафандры. У меня есть некоторые задумки, как их усовершенствовать.

— Хм-м, инженерная механика… А также многое другое, я думаю. Но в первую очередь — степень магистра техники…

Профессор Райсфельд нахмурился.

— Помнится, ты говорил, что колледжи твоих документов не приняли.

Он побарабанил по столу.

— Ну не глупо ли, господин Секретарь? Парень сумел слетать в Магеллановы Облака, но не может попасть в тот университет, куда стремится!

— Э-э-э, профессор! Вы тянете одеяло на себя!