Гражданин Галактики

— Да. Понимаешь, я все знаю о твоем прошлом. Знаю, что ты всю жизнь прожила в Марсополисе. Я-то везде побывал. Учился на Земле, там же совершил гранд-тур: Франция, Италия, Швейцария и т. д. — для завершения образования, слетал на Луну и, конечно же, объездил всю Венеру. И на Марсе тоже был. Ты тогда была еще совсем маленькой… Вот здорово было бы, если бы мы тогда познакомились!

— Спасибо, — тут я почувствовала себя пресловутым бедным родственником.

— Я отлично понимаю, что за кабак творится у нас в Венусберге и как это поначалу шокирует приезжих. Особенно — жителей таких тихих, культурных городов, как Марсополис. Нет, свой город я люблю, но тем не менее способен воспринимать его объективно, потому что имел возможность сравнить. Подди… Ну посмотри же на меня! Самое сильное впечатление произвела на меня твоя самоуверенность.

— Моя… что?

— То есть замечательнейшее, совершеннейшее умение держаться — да еще в таких непривычных условиях! Дядя-то твой где только ни побывал, и Герди, допустим, тоже… Но большинству приезжих, — а они старше тебя — злачные места Венусберга совершенно кружат головы, и ведут они себя так, что просто в дрожь бросает. А ты держишься просто по-королевски. Твой такт и воспитанность…

Он мне нравится! Определенно. После многих лет пребывания в ранге «соплюхи малолетней» такие слова кое-что да значат! Мне даже в голову не пришло, что он, может быть, всем девушкам так говорит — просто не хотелось об этом думать.

Вскоре мы отправились восвояси — Герди решила, что мне пора баиньки. Кларк опять пошел играть, и тут же из ниоткуда возник Хосе. Я хотела было сказать, что Кларку тоже пора домой, но это плохо согласовывалось бы с «тактом и воспитанностью»; к тому же этот поросенок все равно бы меня не послушался. Декстер отвез нас в папином (а может, своем собственном) «роллсе» в «Тангейзер», откланялся и поцеловал нам руки.

Я все думала, попробует ли он поцеловать меня на прощание, и про себя решила не протестовать, только он пробовать не стал. Не знаю — может, в Венусберге это не принято…

Герди поднялась ко мне, потому что я ее попросила со мной поболтать. Плюхнувшись на диван и свернувшись в клубочек, я сказала:

— Ох, Герди!.. Это самый прекрасный вечер в моей жизни.

— Да, мне тоже понравилось, — спокойно ответила она. — Знакомство с сыном председателя мне вовсе не повредит.

Тут она и сказала, что собирается остаться на Венере.

— Но, Герди, зачем?

— Затем, дорогая, что у меня нет денег. Мне нужна работа.

— Но… Ты же богатая! Так все говорят…

Она улыбнулась.

— Была богатой, дорогая. Но мой бывший муж все растранжирил. Он здорово умел радоваться жизни; было так замечательно проводить с ним время… Но он оказался вовсе не таким ловким бизнесменом, каким себя воображал. Теперь придется мне препоясать чресла и идти работать. В Венусберге для этого больше перспектив, чем на Земле. А что делать — не кормиться же у старых друзей, пока не надоем хуже горькой редьки? И просить кого-нибудь из них о работе тоже не хотелось бы — я ничего как следует не умею, а милостыню принимать не хочу. И исчезать с поверхности, сменив фамилию, тоже не хочу. А здесь ты всем безразлична, и работы на всех, кто хочет работать, хватает. Я не играю, не пью — Венусберг мне подойдет.

— Но что же ты будешь делать?

Представить себе Герди кем-нибудь, кроме богатой светской дамы, о чьих приемах и нарядах говорили даже на Марсе, было, признаться, сложно.

— Надеюсь найти место крупье. Жалованье у них приличное, и дело мне знакомо. Могу быть и банкометом — двадцать одно, фараон, шмен-де-фер… Но начинать, скорее всего, придется с разменщицы.

— С разменщицы?! Герди, и ты… будешь так одеваться?

Она пожала плечами.

— Фигура у меня пока что приличная… и деньги считаю быстро. Это честный труд, Подди, на самом деле. А разменщицы обычно собирают на свои подносы до десяти тысяч.

Я поняла, что несу чушь, и заткнулась. Увезти девушку из Марсополиса несложно — сложно из нее Марсополис вытрясти. Практически единственная одежда разменщиц — поднос с мелочью, но работа, безусловно, честная. А фигура у Герди такая, что все младшие офицеры «Трайкорна» кругами около нее ходили и крылья волочили по земле. Уверена, она запросто могла бы выйти замуж за любого из них, кто не женат, и обеспечить себя до самой смерти.

Но ведь самой работать честнее, так? А если так, почему бы не задействовать все свои активы?

Вскоре она поцеловала меня на прощанье и велела немедля ложиться спать. Я и легла, только что-то не спалось. Нет, она в разменщицах долго не просидит, скоро она станет крупье в потрясающем вечернем платье, из жалованья и чаевых будет откладывать впрок и станет однажды акционером, купив хотя бы один пай, а этого на обеспеченную старость хватит с избытком. А я, когда прославлюсь, приеду к ней в гости.

А что, если попросить Декстера замолвить за нее словечко перед доном Педро?

Тут мои мысли перескочили на Декстера.

Ясное дело, это не может быть любовью, я как-то уже влюблялась и знаю, что такое любовь. Очень болезненная штука.

А сейчас я себя чувствую просто здорово!

Глава 10