Гражданин мира, или письма китайского философа, проживающего в Лондоне, своим друзьям на востоке

Англичане чувствуют справедливость такого хода рассуждений, поэтому глаза у них лечит один врач, а пальцы на ногах — другой; у них есть врачи, которые лечат прострел, и есть такие, которые прививают оспу. У них есть доктор, который скромно довольствуется тем, что лечит их от укуса клопа, и не менее пятисот лекарей, которые врачуют от укуса бешеных собак.

Люди, сведущие в медицине, здесь, как правило, не страдают ложной скромностью и не прячутся от глаз публики. Все заборы испещрены именами, адресами и похвалами их талантам и чудодейственным снадобьям. От их рук не ускользает никто из больных, если не считать тех, кого убьет молния или сразит внезапный недуг. Случается, что чужестранец, не понимающий по-английски, или неграмотный поселянин отправляются к праотцам, не отведав живительных капель и целительных лекарств. Но что до меня, то, прожив в этом городе всего неделю, я уже перестал страшиться даже самых ужасных болезней и знаю наизусть имена и снадобья всех великих врачевателей и врачевательниц.

Ничто так не тешит любопытство, как анекдоты, пусть даже самые пустячные и незначительные, из жизни великих мира сего. И хотя талант мой убог и скромен, я все же дерзну живописать самых примечательных из тех, кто подвизается на этом почтенном поприще.

Первым в славном списке стоит доктор Ричард Рок, П.Р.О.Ф.А.Н. Этот великий человек крошечного роста, он толст и ходит вперевалку. На голове у него всегда хорошо расчесанный седой парик, и его завитые локоны ниспадают на щеки. Порой он выходит из дома с тростью, но всегда без шляпы. Право же, просто чудо, что такая знаменитость не носит шляпы, но тем не менее это так — шляпы он не носит. Его объявления обычно снабжены его портретом: он сидит в кресле, зажав в пальцах пузырек, а вокруг — гнилые зубы, щипцы, пилюли, бинты и аптекарские банки. Надежней и заманчивей его посулов и придумать невозможно, ведь он обещает: «Как бы ни был тяжек ваш недуг, не отчаивайтесь: в моих силах вас вылечить».

За ним следует, как многие полагают, ничуть ему не уступая в самомнении, доктор Тимоти Фрэнке, Б.Л.Е.Ф, живущий на улице Олд-Бейли[323]. Если Рок на удивление мал ростом, то его главный соперник Фрэнке на удивление длинен. Он появился на свет в 1692 году, и сейчас, когда я пишу эти строки, ему ровно шестьдесят восемь лет, три месяца и четыре дня. С возрастом он, однако, не утратил здоровья и природной живости. Говорят, он гуляет, расстегнув кафтан на груди. Но этот господин, чья репутация несколько двусмысленна, особенно замечателен столь идущей ему самоуверенностью, которая выручает его во всех случаях жизни, ибо, кроме доктора Рока, никто не может превзойти доктора Фрэнкса внушительностью и солидностью.

Но даже великим людям, как и простым смертным, свойственны слабости. Мне, право, неловко о них упоминать, ведь слабости подобных людей следовало бы предавать забвению, однако другу я должен рассказать все. Эти два столпа медицины нынче ведут меж собою войну, да, дорогой Фум Хоум, клянусь головой нашего дедушки, они враждуют между собой как самые обыкновенные люди, как простые смертные. Непобедимый Рок советует человечеству остерегаться самонадеянных шарлатанов; Фрэнкс же отвечает сарказмом на сарказм (а надобно заметить, что у обоих бездна остроумия) и дает своему сопернику отвратительную кличку — Дик-коротышка. Он называет ученейшего доктора Рока! — Дик-коротышка! Клянусь головой Конфуция, это неслыханное кощунство! Дик-коротышка! Силы небесные, какая жалость, что два премудрых мужа, рожденные для того, чтобы сообща просвещать мир, затевают свару и делают посмешище даже из самой своей профессии. А ведь мир достаточно велик, по крайней мере для двух великих целителей. Ученым было бы более к лицу оставлять такие споры простым смертным, и тогда бы мы увидали, как Рок и Фрэнке рука об руку с улыбкой на устах шествуют навстречу бессмертию.

Далее в списке следует доктор Уокер[324] — творец собственных панацей. Этого господина отличает отвращение к шарлатанам, и он постоянно предостерегает почтенную публику, чтобы она не доверяла забот о своем здоровье первому встречному, из чего следует, что тот, кто не будет пользоваться его услугами, обречен на гибель. Его гражданский пыл равен его успеху. Не ради собственной выгоды, а ради блага родины изготовляет он пластыри и запечатывает пузырьки с каплями, рассылая их с соответствующими пояснениями в самые дальние уголки Англии. Все это он делает во имя родины. Он уже успел состариться на ниве медицины и добредетели, и, пользуясь его собственным изящным выражением, «таких лекарств, как у Уокера, не сыщешь в целом мире».