Гражданин Поэт. Наши – всё

Как ныне сбирается вещий сержант
Отмстить неразумным водилам:
Лихих – удержать,
А бухих – задержать
И штраф предъявить нерадивым.
Все шло, как обычно, но вдруг с кондачка
Убогого он задержал старичка.

– Ты скорость превысил, – сержант говорит.
А тот отвечает ехидно:
– Твой жребий, гаишник, пока еще скрыт,
Но мне его явственно видно:
Сегодня покорно тебе большинство,
Но примешь от жезла ты смерть своего…

Сержант не для споров в засаде стоит,
И спорить с сержантом накладно:
– Сначала плати, непокорный старик,
А после пророчествуй, падла!..
Не то за такие плохие слова
Потертые ты мне оставишь права.

Старик между тем оказался не прост,
Исчез, словно отроду не был.
Сержант же, ругаясь, вернулся на пост
Под грозно насупленным небом.
Стоит, непонятной тревогой томим,
И вдруг иномарка юзит перед ним.

Водитель напуган и явственно пьян,
И рожа пылает, как пламя.
С таким ты не то чтобы сделаешь план,
Но даже получишь сверх плана.
– Довольно! – сержант восклицает, —
Абзац!
Но тут из кабины послышалось:
– Клац!

Навстречу несчастному, будто змея,
Рванулось шикарное тело.
– Тебе не обломится здесь ничего! —
С презреньем оно прошипело.
Ощерило рот, замерло на момент,
И вскрикнул внезапно ужаленный мент.

Иной ростовчанки ужасен укус,
Он хуже раненья простого —
Недаром когда-то Советский Союз
Боялся девиц из Ростова.
Ни Пермь, ни Одесса взрастить не могла б
Таких исключительно бешеных баб.

Сержант отшвырнул ее прочь, разъярен,
Но тут же забился в припадке.
Ужасное бешенство чувствовал он,
Жесткое бешенство матки.
В машину пополз он, как будто в кровать.
Его обуяло желанье давать!

Доселе он брал, будто жадный койот,
И в этом не видел позора,
Теперь он водителям деньги дает
И будет давать до упора.
Так будет со всяким, кто хочет права
В казачьем краю отобрать у волхва.

В Сочи, превращенном в сплошную глинистую строительную площадку, наш концерт чуть не сорвался, но в конце концов его разрешили (Васильев позвонил кому-то, а уж кто мог перезвонить самому губернато ру Ткачеву – догадайтесь сами).

Публики набилось немерено, Зимний театр не вмещал ее, хлопали после каждого четверостишия – очень уж их, видимо, достало быть олимпийской столицей, – а в качестве темы предложили только что открытый новый трамплин и визит в город Счетной палаты. Мне показалось, что это неплохо совмещается. Редкий случай, когда выполнен заказ на поэта: попросили Гумилева, а «изысканный строят трамплин» сочинилось само собой. Слова пр о путан и бандитов – «Их просто иначе зовут» – вызвали рев, с лихвой окупивший все гастрольные трудности.