Гражданин, политик, воин

В конце двух последних десятилетий XIX века десятки тысяч таджикских и хазарейских семей были вынуждены искать убежища на территории Бухарского эмирата, спасаясь от насилия войск эмира Абдуррахманхана. Их земли эмир передал пуштунам, которых переселил из южных провинций, и создал пуштунский кордон вдоль афганского берега реки Амударьи. Гульбеддин Хекматиар родился в третьем поколении одной из таких семей. Летом 1968 года, в течение 45 дней находясь в Афганистане, я с удивлением замечал, что таджики-афганцы старательно избегали называть себя таджиками. Немыслимая трагедия много этнической страны родила Масуда, который, став героем многострадальной афганской земли, с гордостью называл себя афганцем, таджиком. Он и его панджшерцы, а также узбеки, нуристанцы и хазарейцы, защищая свою родину Афганистан, заставили с собой считаться. В наших беседах с Масудом мы затрагивали языковую и культурную историческую общность таджиков по обеим сторонам границы, но ни разу я не почувствовал в нем и тени намека на некую политическую перспективу объединения таджиков. Ему были чужды политические интриги и разного рода авантюры, он был пламенным патриотом Афганистана».

Между тем ситуация в Афганистане обострялась и появлялись новые, все более тревожные для режима Раббани обстоятельства. И хотя силы Ахмад Шаха с трудом сдерживали наступление талибов, становилось все более очевидным, что долго они в одиночку под таким натиском власть не удержат.

Давлат Худоназаров:«Талибы приближались к Кабулу, шаг за шагом отвоевывали новые позиции. Правительство Раббани предложило им заключить мир, обсудить возможность создания коалиционного правительства. Но талибы ставили заведомо неприемлемые условия. Их делегация жила в той же гостинице, что и я. Так как мы все были гостями афганского МИДа, то завтракали вместе за одним длинным столом. Поэтому я не раз был свидетелем политических споров талибов и прикрепленных к ним молодых афганцев из МИДа, не скрывавших своего возмущения их деструктивной позицией. Переговоры с ними вел министр иностранных дел Абдул Рахим Гафурзай, этнический пуштун. Он жил в соседнем со мной гостиничном номере. По вечерам мы часто общались с ним, иногда вместе ужинали. Хочется вспомнить добрым словом этого образованного, интеллигентного человека, который всячески помогал мне в Нью-Йорке, в коридорах штаб-квартиры ООН, мирному разрешению таджикского конфликта и в Кабуле — при первой встрече президента Имомали Рахмонова с Саид Абдулло Нури».

Информация к размышлению