Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

— Я злился. Думал, ты меня бросила. Потом переживал за тебя, боялся, что больше не увижу. И да, меня тоже мучила серая плесень. Так называется магическая болезнь, когда влюбленного дракона разделяют с предназначенной ему. Тот, кто увел тебя, прекрасно знал, как сделать нам плохо. Ему не нужен был сильный герцог Хариим. Враг желал нам долгих мучений. Если бы ты потерялась в мирах, через год-другой умерла бы от тоски. Зачахла бы. И в этот же день на Раконе состоялись бы мои похороны.

— Но вы же меня нашли? Теперь нам не грозит серая плесень?

— Скажи, цвета вернулись в твой мир?

— О, да! Теперь я живу на радуге, — она сама поцеловала Фолька, прижалась к нему всем телом. Он ответил нежностью.

Когда она откинулась на смятые простыни и отдышалась, произнесла то, что вновь сжало его сердце.

— Простите, я не знала, что меня так легко сбить с панталыку. Я убежала, потому что меня душила ревность. И обида. Я чувствовала себя вещью, которая стала не нужна. Что сермяжная ткань против бархата?

— Ты шелк. Легкий, нежный и красивый.

— Нет, я дерюга. Я ведь до сих пор рабыня.

— Ты не рабыня, моя жена не может быть рабыней. Если бы ты порылась в сейфе, нашла бы вольную. Я подписал ее на следующий же день после поцелуя в погребе.

— Где вы узнали, что мои поцелуи причиняют вам боль?

— Да. Я тогда не верил, что ты и только ты предназначена мне, — Фольк хмыкнул и закрыл локтем лицо.

— Что? — заподозрила неладное Василиса. Перевернулась на живот и попыталась убрать руку, чтобы увидеть выражение лица.

— Не спрашивай. Тебе не понравится.

— Нет уж, выкладывайте начистоту, — Василиса требовательно стукнула по груди Фолька кулачком. — Я стойкая. Я все вынесу, раз уж пережила Заставу и Дикий мир и… серую плесень.

— Скажи, как определить истинную, предназначенную для дракона?

— Как я понимаю, через поцелуй?

— Да. Стоит прикоснуться к ее губам, как тело дракона прошьет боль, соразмерная десятке из десяти.

— Но почему боль?

— Она говорит об отсутствии чувств. Их нужно воспитать, взрастить.

— Кстати, хотела бы заметить, у вас странные методы воспитания. Забег, водопад, откровенное насмехательство.

— Я сопротивлялся, не мог поверить, что судьба меня принуждает…

— Полюбить рабыню?

— Нимфу, служанку, землянку. Незнакомку. Все-таки мама была права, когда привезла на остров невест. Благодаря ей я быстро разобрался, что значит единственная, предназначенная только мне. Я перецеловал всех невест, которые тоже не любили меня, а приехали сюда под напором родителей, и ни с одной из них я не испытал чувства, что по моим жилам струится жидкая молния.

Вася приподнялась, нервно потянула на себя простыню, чтобы прикрыть наготу.

— Вы… Вы целовались с качерской царевной, Анитой и дочерью леди Хардинг?! Да… Да я просто не знаю, как оценить степень безнравственности вашего поступка!

— Милая, — герцог потянул простыню на себя. — Это было еще до поцелуя в винном погребе, когда я уже точно понял, что ты это ты. Могу сразу признаться, что для чистоты эксперимента, я чмокнул не только невест, но и Хока, Фока и Пока… или как там зовут мопсов леди Бурфал? С ними меня тоже ничего не тронуло.

— Клянитесь, что этого не повторится!

— Клянусь больше не целоваться с мопсами.

Вася прищурила глаза и крепко сжала губы.

«Будет мстить. Пора успокаивать», — подумал Фольк и начал наматывать ткань простыни на кулак. Закутанная в нее Василиса пыталась сопротивляться, но расстояние неумолимо сокращалось.

— Клянусь, что мои губы будут касаться только тебя. Я не посмотрю ни на одну женщину с желанием, потому что всегда буду желать только тебя.

— Даже когда я стану старушкой?

— Давай сначала переживем этап беременности.

— Когда я буду толстой, неуклюжей и с противными пятнами на лице?

— Нет, когда у тебя будут играть гормоны и тебе будет трудно угодить. Ты будешь плакать и хотеть невозможного, но я постараюсь выполнить любое твое желание.

— Я уже хочу плакать.

— Плачь. Это гормоны, — он приподнялся и собрал губами слезинки, что катились по щекам Василисы.

— С чего бы? — хлюпнула она. Нос моментально заложило.

— С того. Помни, я буду любить тебя любой. Даже если ты утопишь меня в слезах.

— Все темните, Ваша Драконья Светлость?

— Как могу утешаю мать моего ребенка…

Если он правильно провел ритуал, а он провел его правильно, то скоро к перепадам настроения прибавится утренняя тошнота. Крепись, дракон!

* * *

Фольк начисто забыл, что назначил встречу друзьям в библиотеке. Те с пониманием смотрели на часы и от нечего делать листали газеты, пестревшие заголовками. «Качеры объявили острову Ракон войну! Герцог отказался жениться на царевне Вейлере!», «Фольк Хариим из путешествия по мирам вернулся женатым! Пощечина Качерам — женой оказалась рабыня!», «Ставки повышаются! Кто поддержит лорда Ракона? Эльфы готовят луки, а драконы хранят молчание».

Совет состоялся в присутствии пары демонов, которых привез с собой Аравай-аба.