Гражданская история безумной войны

В эпоху проддиктатуры крестьян грабили и убивали летучие отряды китайцев и мадьяр. Теперь их облагают данью и расстреливают за несдачу. Только некоторые данные: в Епифаньевском уезде Тульской губернии административно расстреляно 150 человек; в Медынском уезде Калужской губернии — 180; в Пронском уезде Рязанской губернии — 300, в Ветлужском уезде Смоленской губернии — 600.

Вообще же за вторую половину 1918 года расстреляно больше 50 тысяч человек.

До сих пор неясно, сколько людей убили в октябре 1918 года, после восстания командарма 11-й армии Сорокина. Сразу же после этого мятежа начинаются массовые убийства заложников — духовенства, купечества, интеллигенции, офицерства.

В октябре 1918 г. в Пятигорске были зарублены 160 заложников из аристократии и офицерства, в том числе генерал Н. В. Рузский. Всех их вывели на склон Машука, раздевали до белья, ставили на колени и приказывали вытянуть голову. Глава местной ЧК Атарбеков лично резал обреченных кинжалом.

В начале официального террора убивали публично: тогда запугать можно сильнее. 5 сентября в Москве расстреливали в Петровском парке: расстреляли 80 деятелей царского режима, арестованных еще Временным правительством.

Потом расстреливали на Ходынском поле, под звуки военного оркестра. Трупы развезли по моргам и анатомическим театрам. Но скоро убедились — как раз исчезновение человека пугает и парализует больше.

УСИЛЕНИЕ РОЛИ ЧК

С осени 1918 года ЧК начинают передавать и чисто хозяйственные функции.

ЧК надзирает за всеми принудительными работами (на которые продолжают гонять «буржуев»), В частности, ей поручают организовывать заготовку дров. Из-за недоступности угля и нефти с Юга зимой 1918–1919 годов дрова составили от 70 до 88 % топливного баланса Советской республики (вместо 14 % в мирное время).

Так что гонять зеков на лесоповал начали вовсе не в 1930-е годы, не при Сталине. Это началось в 1918 году при Ленине, руками Дзержинского.

В феврале 1919 г. Дзержинский объявляет во ВЦИКе, что массовое сопротивление в основном подавлено, но классовый враг проникает в советские учреждения поодиночке для саботажа. Надо искать отдельные нити, а для этого в каждом учреждении за кадрами должен следить чекист. Появляется то, что и называлось «первый отдел», он же «особый».

Одновременно создается разветвленная и хорошо оплачиваемая сеть секретных осведомителей.

Но истребление целых групп населения продолжается. В 1919 году в Москве сочтут, что бойскауты — организация контрреволюционная. И несколько сотен мальчиков-бойскаутов, от 12 до 16 лет, были расстреляны. Их не пытали — слишком было очевидно, что никто из них ничего не сделал и даже не замышлял. Просто они оказались «лишними», «буржуазными элементами». Вошли в те 10 % населения, которым коммунистам сказать было нечего, которые оставалось только уничтожить.

КОНЦЕНТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРЯ

8 сентября 1918 года официально создаются настоящие концентрационные лагеря: с колючей проволокой и штатом охраны. В августе 1918 Ленин пишет буквально следующее: «…провести массовый террор… сомнительных запереть в концентрационный лагерь».

Осенью 1918 года заключенных содержится немного: около 35 тысяч человек. Но прошло через концлагеря больше. Зачем тратить боеприпасы, если «бывшие люди» сами умирают от голода?

ТЕХНОЛОГИЯ

«Больно стукнуло в уши. Белые серые туши рухнули на пол. Чекисты с дымящимися револьверами отбежали назад и тут же щелкнули курки. У расстрелянных в судорогах дергались ноги… Двое в серых шинелях ловко надевали трупам на шеи петли, отволакивали их в темный загиб подвала. Двое таких же лопатами копали землю, забрасывали дымящиеся ручейки крови. Соломин, заткнув за пояс револьвер, сортировал белье расстрелянных. Старательно складывал кальсоны с кальсонами, а верхнее платье отдельно… Трое стреляли, как автоматы, и глаза у них были пустые, с мертвым стеклянистым блеском. Все, что они делали в подвале, делали почти непроизвольно… Только когда осужденные кричали, сопротивлялись, у троих кровь пенилась жгучей злобой… И тогда, поднимая револьверы к затылкам голых, чувствовали в руках, в груди холодную дрожь. Это от страха за промах, за ранение. Нужно было убить наповал. И если недобитый визжал, харкал, плевался кровью, то становилось душно в подвале, хотелось уйти напиться до потери сознания… Раздевшиеся живые сменяли раздетых мертвых. Пятерка за пятеркой. В темном конце подвала чекист ловил петли, спускавшиеся в люк, надевал их на шеи расстрелянным… А в подвал вели и вели живых, от страха испражняющихся себе в белье, от страха потеющих, от страха плачущих».

Описанию можно доверять: автор специально изучал вопрос, чтобы восславить трудную и героическую работу чекистов, не раз ходил на расстрелы. Перед нами своего рода репортаж.

РАСТЛЕНИЕ