Гражданская кампания

– Спасибо, – поблагодарила Катриона Пима. Она понадеялась, что лорд Форкосиган уже принял болеутоляющее. Судя по тому, с какой скоростью на его лицо возвращались краски, так оно и есть.

– А вы ранняя пташка, – заметил Форкосиган.

Катриона чуть было не сообщила ему, сколько сейчас времени, но спохватилась, решив, что это не слишком тактично.

– Мне не терпелось начать работу над первым настоящим садом. Рабочие уже приступили к снятию терраформированного слоя почвы. Еще одна бригада скоро прибудет, чтобы пересадить дуб. И мне пришло в голову поинтересоваться у вас, что делать с кленом – оставить на дрова или пустить на компост?

– Дрова. Безусловно. Мы временами топим камин, когда демонстративно изображаем приверженцев традиций – на бетанских гостей моей матушки это производит неизгладимое впечатление. И на Зимнепраздник всегда жгут костры. Где-то за кустами стоит поленница. Пим вам покажет.

Пим охотно кивнул.

– Я делаю заявку на опилки, щепки и листья, – сообщил лорд Марк. – Для Энрике.

Лорд Форкосиган отмахнулся, пожав плечами.

– Это касается только тебя и восьми тысяч твоих маленьких приятелей.

Судя по всему, слова брата нисколько не удивили лорда Марка. Он благодарно кивнул. Катриона предалась размышлениям, насколько невежливо будет прямо сейчас встать и уйти. Ведь она невольно вытащила своего работодателя из постели. Нет, пожалуй, все же сначала надо хотя бы допить кофе.

– Если все пойдет нормально, котлован начнут рыть уже завтра.

– А, отлично! Ципис показал вам, как собрать все необходимые разрешения на подключение к энергосети и водоснабжению?

– Да, все в порядке. И я узнала об инфраструктуре Форбарр-Султана куда больше, чем хотела.

– Да… Эта инфраструктура намного старше и причудливее, чем вы думаете. Вам стоит как-нибудь послушать рассказы Дру Куделки о войне, о том, как они сбежали по канализации, заполучив предварительно голову Фордариана. Попробую разговорить ее на ужине.

Лорд Марк облокотился на комм и, тихонько покусывая палец, потер себе шею.

– Похоже, как раз через неделю удастся собрать всех, – добавил лорд Форкосиган. – Вас устроит?

– Да, наверное.

– Отлично. – Он повертел головой, и Пим поспешно налил ему еще кофе. – Извините, что не пришел посмотреть начало работ. Я действительно собирался, но Грегор пару дней назад отправил меня за пределы города с поручением, вылившимся в довольно странную прогулку, и я вернулся лишь поздно ночью.

– Кстати, а из-за чего был весь сыр-бор? – поинтересовался лорд Марк. – Или это Имперская Тайна?

– Увы, нет. Хуже того, об этом вовсю сплетничают в городе. Может, это отвлечет внимание от дела Форбреттена. Хотя не уверен, что случившееся можно назвать секс-скандалом. – Лорд Форкосиган слегка поморщился. – Грегор мне сказал: «Ты наполовину бетанец, Майлз, и именно тот Аудитор, что сейчас нужен». Я ответил: «Премного благодарен, сир».

Он замолчал, откусил кусочек пряного хлеба, прожевал и запил глотком кофе. Затем продолжил:

– Графа Формюира осенила гениальная мысль, как решить проблему недостатка популяции в его округе. Во всяком случае, он вообразил ее гениальной. Ты в курсе последних демографических дрязг между округами, Марк?

Лорд Марк махнул рукой и потянулся за хлебцем.

– Я не больно-то следил за барраярской политикой за последний год.

– Это тянется куда дольше. В бытность нашего отца регентом одной из первых его реформ стало введение более простых правил для подданных, желающих переехать в другой округ и принести присягу новому графу. Поскольку каждый из шестидесяти графов всячески пытался увеличить количество собственных подданных за счет чужих, па каким-то образом протащил закон на Совете. Разумеется, при этом каждый граф норовил любым способом помешать своим подданным менять сюзерена. Далее, у каждого графа – будь то прогрессист, консерватор или член своей личной партии, как этот придурочный Форфользе на Южном побережье, – есть свои законы по управлению графством, сбору налогов, поддержанию экономики и так далее. Мать называет округи шестьюдесятью социально-политическими культурными солянками. Я бы добавил – и экономическими.

– Это я изучал, – изрек лорд Марк. – С точки зрения вложения капитала.

Форкосиган кивнул.

– С практической точки зрения новый закон дал право людям выражать свое отношение к власти на местах ногами. Когда закон был принят, наши родители за ужином пили шампанское, а мама ухмылялась еще несколько дней кряду. Мне тогда было лет шесть, потому что мы тогда уже жили здесь, насколько я помню. В результате, как вы понимаете, возникло соревнование, которое продолжается и по сей день. Граф Формудрец улучшает жизнь своих подданных, его округ процветает, его доходы, соответственно, тоже. Его сосед граф Форбалбес ничего не делает в плане улучшения жизни населения, и оно утекает, как из решета, а доходы Форбалбеса падают. И собратья-графы вовсе не проникаются к нему сочувствием, потому что его потери – это выигрыш.

– Ага! – воскликнул Марк. – А округ Форкосиганов выигрывает или проигрывает?