Гражданская кампания

— Что-то произошло с Рене Форбреттеном? — встревожился Майлз. Рене учился на два курса старше Майлза в Академии и вроде бы шел по стопам своего блестящего отца. Коммодор лорд Форбреттен был блистательным протеже Майлзова отца в генштабе вплоть до своей безвременной, хоть и героической гибели под цетагандийским огнем во время войны у Ступицы Хеджена десять лет назад. Меньше чем через год после этого скончался старый граф Форбреттен — как утверждали некоторые, с горя от утраты любимого сына. Рене пришлось оставить многообещающую военную карьеру и приступить к обязанностям графа в родовом округе. Три года спустя, после стремительного романа, за которым с наслаждением следил весь Форбарр-Султан, он женился на прекрасной восемнадцатилетней дочери богатенького лорда Форкереса.

— Ну… — протянул Грегор, — можно сказать и так… Хм…

— Хм — что?

Леди Элис вздохнула.

— Граф и графиня Форбреттен, решив, что пришло время выполнить свой долг перед семьей, надумали воспользоваться для своего первенца маточным репликатором, а заодно исправить все генетические дефекты зародыша, ежели таковые обнаружатся. Для чего, естественно, оба прошли генсканирование.

— Рене выяснил, что он мутант? — изумился Майлз. Высокий, атлетически сложенный блондин Рене? Рене, свободно говорящий на четырех языках бархатным баритоном, от которого женщины просто млели? Рене, играющий на трех музыкальных инструментах, да к тому же еще и умеющий замечательно петь? Рене, который мог заставить даже Айвена скрежетать зубами от зависти к его физическому совершенству?

— Не совсем, — вымолвила леди Элис, — если, конечно, не считать генетическим дефектом, что он на одну восьмую цетагандийский гем-лорд.

— Ого! — Майлз обомлел. — И когда же это произошло?

— Уж подсчитать-то ты можешь и сам, — буркнул Айвен.

— Смотря по какой линии это идет.

— По мужской, — уточнила леди Элис. — К сожалению.

Так, все верно. Дед Рене, будущий седьмой граф Форбреттен, действительно родился в разгар цетагандийской оккупации. Форбреттены, как и многие барраярцы, делали все возможное, чтобы выжить…

— Значит, прабабка Рене…

— Исходя из малого количества сохранившихся в СБ документов, — ответил Грегор, — можно предположить, что, по всей вероятности, это было добровольное и довольно-таки продолжительное сожительство с одним — или несколькими высокопоставленными гем-офицерами из дислоцировавшегося в округе оккупационного корпуса. В любом случае теперь уже некому сказать, было ли это по любви, из чувства самосохранения, или же леди Форбреттен пыталась обезопасить семью, расплатившись единственной имевшейся у нее монетой.

— А возможно, и по всем трем перечисленным причинам, — сказала леди Элис. — Жизнь в оккупированной зоне — штука непростая.

— Как бы то ни было, — продолжил Грегор, — изнасилованием это, судя по всему, не было.

— Бог ты мой! Ну и… э-э-э… известно, кто из гем-лордов был предком Рене?

— Теоретически Совет графов мог бы отправить результаты генсканирования на Цетаганду и легко это выяснить, но, насколько мне известно, пока что решил этого не делать. Впрочем, данный вопрос представляет всего лишь академический интерес. А вот что гораздо существеннее, так это тот факт, что седьмой граф Форбреттен не был сыном шестого графа.

— Я слышал, как на прошлой неделе Рене в генштабе называли Гембреттеном, — сообщил Айвен.

Грегор поморщился.

— Меня больше всего удивляет, что Форбреттены допустили утечку информации, — заметил Майлз. — Или их продал врач или медтехник?

— М-м-м… Не совсем так. К тому же у истории есть продолжение, — сказал Грегор. — Они и не собирались этого афишировать. Но Рене сказал своим сестрам и брату, посчитав, что у них есть право знать, а юная графиня сообщила своим родителям. А дальше — кто знает. Так или иначе слухи дошли до Сигура Форбреттена, прямого потомка младшего брата шестого графа Форбреттена и к тому же зятя графа Бориса Формонкрифа. Каким-то образом Сигур — у нас есть встречный иск по поводу его методов — заполучил копию результатов генсканирования Рене. И граф Формонкриф подал иск в Совет графов от имени своего зятя, требуя титул и Округ Форбреттен для Сигура. И там этот иск и застрял.

— Ого! Ну и… Рене еще граф — или уже нет? Он был по всей форме представлен Совету графов. Черт, да я сам при этом присутствовал, если вспомнить. А граф не обязан быть сыном предыдущего графа — были и племянники, кузены, представители боковых ветвей, полный обрыв рода вследствие войн или измены. Никто еще не упоминал лорда Полуночника, жеребца пятого графа Форталы? Если уж лошадь может унаследовать графство, то я не вижу, по какой причине его не может унаследовать цетагандиец. Частичный цетагандиец.

— К тому же я сильно сомневаюсь, что отец лорда Полуночника был женат на его матери, — весело заметил Айвен.

— Как я слышал, обе стороны ссылаются на этот случай как на прецедент, — заговорил лорд Фортала, прямой потомок пресловутого пятого графа. — Одни — потому что лошадь была утверждена в качестве наследника, вторые — потому что утверждение было впоследствии отменено.