Гражданская Оборона (Омск) (1982-1990)

Фраза «Здорово и вечно» принадлежит похвально-мыслительному лихоблудью Манагера. Текст песни «Я не верю в анархию» почти полностью был написан другом Егора и просто хорошим человеком из Новосибирска — Игорезом Рагулиным. «Здорово» Летов написал, пребывая в натуральном трансовом, одержимом состоянии, очень близком к беснованию. «Все как у людей» (так же как и «Моя оборона») — одна из лучших и настоящих его песен. К сожалению, концовку пришлось значительно урезать во имя цельности общего впечатления от всего альбома. На самом деле, она продолжается еще минут десять — при мерном, зловещем и ликующем нарастании интенсивности. А вообще, это один из лучших альбомов Летова.

Хитом «Армаггедон-попс» стала песня «Насекомые». Егор написал ее, находясь под глубоким впечатлением и влиянием шаманской ритуальной поэтики северных народов. Зимним вечером, сидючи дома у Ирогеза, он кропотливо углублялся в какое-то «научное исследование» на эту тему, в котором приводились время от времени в качестве примеров сами тексты, вернее — их переводы — и вдруг у него как будто что-то лопнуло, вскрылось изнутри. Хлынул поток, и вот, ночью, Летов бродил по Академгородку среди снегов и сосен, и подслеповато пытался запомнить то, что хлестало из него в виде образов, движений, ритма, заклинаний. Так вот и возникли «Насекомые», а впоследствии — и многое другое.

«Ужас и моральный террор» он написал во время совместных с Ромычем Неумоевым прогулок по Уральским склонам, неожиданно вдруг припомнив некую сцену из фильма Копполы «Apocalypse Now». «Новая правда» написана летом 88-го в Киеве в состоянии крайнего, заиндевелого и скорченного озлобления.

«Армагеддон-Попс» разрушил еще один стереотип ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, что, мол, эта подвальная команда не способна ни на какие интеллектуальные песни, а только на дворовые матерные песни похожие на бредни сумасшедшего. Доказательством противного служит реальная критическая статья посвященная этому альбому, а точнее заглавному произведению — «Апокалиптические мотивы в песне Егора Летова «Армагеддон-Попс» Екатерины Васильевой.

Действительно практически все творчество Егора пронизано черными тонами, но что же говорит сам автор? «Мне все говорят — у тебя, мол, одна чернуха, мракобесие, депрессняк… Я вот совершенно трезво и искренне сейчас говорю — все мои песни (или почти все) именно о любви, свете и радости. То есть о том, каково, когда этого нет», — объяснил Егор Летов в одном из интервью. Высказывание, на первый взгляд, парадоксальное. Зачем же тогда, в самом деле, нужно описывать всевозможные ужасы, если можно просто взять и сразу показать, как все хорошо может без них устроиться?

Для того, чтобы ответить на этот, пожалуй центральный для всего творчества ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ вопрос, обратимся к теории апокалиптического мировоззрения, традицию которого, безусловно, продолжает Летов, одновременно, как мы позже увидим, раздвигая и даже полностью взрывая рамки, намеченные его предшественниками.

Так все-таки что же такое апокалипсис? Апокалипсис (в переводе с греческого «откровение») — это, прежде всего, литературный жанр, основанный на определенной философии, первые образчики которого мы находим в Библии, а также в апокрифах, то есть в рукописях, не принятых церковью в официальный библейский канон. Эти первые апокалиптические тексты объединяет одно немаловажное обстоятельство — все они возникли во времена, когда верующие, для которых они были написаны, подвергалась особенно жестоким гонениям со стороны язычников, что сопровождалось осквернением их религиозного чувства. Так, например, древние иудеи вынуждены были смириться с водружением в иерусалимском храме «спонсированной» македонскими завоевателями гигантской статуи Зевса, а сменившие их несколько позже в роли исторических козлов отпущения первые христиане ставились нередко перед выбором: обменять свою веру на культ какого-нибудь римского властителя или подвергнуться казни.

Здесь, как мы видим, налицо картина угнетения группы политически бессильных людей, чьим единственным аргументом в неравном бою за свои права является непоколебимость их убеждений, властьпридержащими структурами, располагающими безукоризненно отработанным аппаратом насилия. Вот в такой-то ситуации и возникают апокалиптические тексты, цель которых — нет, не выразить подкосивший всех беспредельный пессимизм, — а ободрить и утешить верующих.