Гражданская война (октябрь 2008)

И я не хочу лить в это море несколько своих жалких воспоминаний. Чужих тоже - хотя сколько-то любопытного материала как раз по этой теме у меня бы нашлось, включая ту кассету, о которой выше, и еще кое-что. То есть это, наверное, все интересно, и надо бы сохранить для истории. Но вопрос о пользе и вреде истории для жизни со времен Ницше не разрешен окончательно. Скорей, больше вреда - люди клеют танчики или спорят о форме пуговиц на ширинке офицера вермахта, и будут это делать, даже если НАТО нападет. Потому что их интересует неизменное и завершенное, а не то, что на улице.

Разумеется, события записаны и подшиты в скрижали двух противоборствующих российских идейно-политических сил - условных «демократов» (которые теперь «либералы») и условных «патриотов» (которые сейчас по большей части «националисты»). Не буду цитировать Новодворскую и прочих идеологических монстров. Мне больше запомнилась одна интеллигентная тетенька, которая в 2003 году с удовольствием написала в интернетном дневничке: «Десять лет тому назад наши танки раздавили большевистскую сволочь». Мнение это с удовольствием поддержали все приличные люди. Неприличные - то есть «патриоты» - разумеется, скрежетали зубами. Я тоже. Я тогда возненавидел эту дурную тетеху даже больше, чем тех ментов, которые забивали насмерть людей по подворотням. Сейчас я отношусь к ней ни на скрупул не лучше и не теплей, но уже, как говорится, без живого чувства. «Прошло».

Да, прошло. События девяносто третьего стали именно что историей, окончательной, бесповоротной, бессмысленной.

Проверяется это простым мыслительным экспериментом. Можно ли воспользоваться какими-то обстоятельствами в текущей политической ситуации? Если да, то эти обстоятельства еще не совсем история, еще что-то дымится. Если нет - значит, все.

Так вот. Например, «ветеран Отечественной войны» - это вполне себе политическая позиция, причем сегодняшняя. Найти бодрого старичка, который Берлин брал, вывести его на трибуну, и все будут его слушать. А вот защитника Белого дома - ну, будут, но не больше, чем любого другого. Этот факт биографии ничего ему не прибавит: ни лишнего внимания, ни даже лишнего возмущения - вне зависимости от того, из кого состоит предполагаемая аудитория.

Ибо Вторая мировая до сих пор остается чем-то актуальным - хотя бы потому, что итоги ее пересматриваются. Итоги девяносто первого, может быть, когда-нибудь тоже будут поставлены под сомнение. Но итоги девяносто третьего пересматриваться не будут. Во всяком случае, я не могу себе представить такого варианта развития событий, даже в самой смелой фантазии. С этим покончено - именно как со сколько-нибудь живой реальностью.

Осталось эти итоги подвести.

***

Сейчас трудно вспомнить, кто, собственно, был сторонами конфликта. Формально это было вооруженное противостояние двух ветвей власти. На самом деле это был конфликт эпох.

Упомянем все же формальную сторону. Поссорились друг с другом президент РФ и Верховный Совет того же государства.

Сначала о последнем. ВС РФ имел почтенную историю: некогда он назывался Верховным Советом РСФСР. Это был квазипарламент, орган, мало чего решающий, поскольку русские территории управлялись напрямую союзным руководством. Из девяти председателей его (с тридцать восьмого по девяностый год) в народной памяти остался только Жданов, из двенадцати председателей президиума - никто. Тринадцатым стал Ельцин, к которому перешли в конце мая девяностого года все полномочия. После чего Ельцин сделал себя президентом, а опустевшее кресло сдал Руслану Имрановичу Хасбулатову, которому был многим обязан.

Ельцинский пост был совершенно новым, но быстро оброс могучим аппаратом. В дальнейшем Администрация стала абсолютно всесильной, а законодательный орган - Госдума - была усовершенствована до машинки для подписания решений президента. При Ельцине же этот процесс только начинался - и начался он с пересмотра конституции. Ельцин намеревался выписать себе абсолютный карт-бланш. Верховный Совет этому воспротивился - засим последовала блокада силами милиции, как пишут в справочниках, «подчинявшейся Ельцину и Лужкову».

Дальнейшее известно. Добавлю только, что на уровне межэлитных разборок, «дерущихся панов», все завершилось относительно благополучно. Никто из больших людей не пострадал - включая Руцкого и Хасбулатова. Оба до сих пор живы и, скорее всего, здоровы.

Мне не хочется тут рассуждать о вине - или заслугах - этих людей.

Не буду также писать о Ельцине и его клике. Не хочу.

Я хочу написать о тех, кто, собственно, все и сделал. О людях в шинелях, с дубинками и на броне - и о людях в драных пальто с разноцветными флагами, от советского до «имперки».

Это было последнее столкновение остатков советской машины насилия с последними советскими людьми.

***

Иногда специалисты по советской истории задаются вопросом: почему в тоталитарном СССР не случилось ни единой попытки бунта военных?