Гражданская война уже началась

На эту статью 14 мая Расулов ответил статьей «А судьи кто?» По его словам, прежде чем письменно ответить, представители ДУМД пытались его шантажировать. У него даже была встреча с одним министром, который настоятельно советовал ему «больше не связываться с ДУМД». После того, как эти попытки не удались, представители ДУМД взялись за перо. Поскольку никаких серьезных доводов у них нет, то лейтмотивом статьи Гаджиева послужило уничижение личности самого Расулова. При этом дошло до мелочных придирок к его имени и обвинений в увольнении с работы, хотя всем хорошо известно, что студия исламского телевидения просто прекратила свою работу в Махачкале. Далее Расулов еще раз разъяснил свою позицию по отношению к ДУМД. По его словам, эксперты или алимы ДУМД имеют поверхностное и ограниченное представление об исламе. Все они являются мюридами одного суфийского шейха и истинный ислам видят только через призму его учения и нескольких книг. Как следствие — в число выявленной «экспертами» ДУМД экстремистской литературы вошли все русскоязычные переводы Корана (Крачковского, Пороховой, Османова и др.) и комментарии к нему, литература практически всех российских исламских издательств, труды таких талантливых авторов, как имам московской мечети на Поклонной горе Шамиль Аляутдинов.

Таким образом, в силу того, что в законе нет четкого и ясного определения религиозного экстремизма, ярлык «ваххабита» так называемые алимы или эксперты навешивают на всякого, кто выходит за границы их узкого понимания ислама, на всякого инакомыслящего, идеологического противника ДУМД. Все это приводит к тому, что борьба с ваххабизмом благодаря потугам экспертов ДУМД превращается в борьбу с политическими и идеологическими противниками и, что самое опасное, выливается в острое внутрирелигиозное противостояние, в которое вовлекаются силовые структуры. В завершение Расулов предсказывает, что если не принять необходимые меры, то борьба за запрет «ваххабизма» непременно перерастет в эскалацию внутрирелигиозного противостояния с самыми страшными и непоправимыми последствиями для дагестанского общества[105].

На обе статьи Расулова ответил главный редактор газеты «Ассалам» Гаджимуса Ичалов статьей под названием «Самомнение — черта Иблиса». В ней он пишет, что утверждения Расулова являются клеветой на ДУМД. Милиция борется с ваххабитами вовсе не потому, что ДУМД призывает ее к этому, как утверждает Ясин Расулов. Если бы силовые структуры прислушивались к мусульманскому духовенству, то в Дагестане не было бы ни заводов по производству алкогольных напитков, ни торговли этими напитками, не было бы в республике и так называемых саун, по сути превратившихся в публичные дома. Именно на борьбу с этим злом духовенство республики мобилизовало свои возможности и ресурсы в последние годы. Тем не менее, правоохранительные органы не очень—то спешат решать эти насущные проблемы. Расулов даже намеком не осуждает ваххабитов, напавших в 1999 году на Дагестан, не осуждает экстремистов, осуществивших множество террористических актов, в результате которых погибли сотни ни в чем не повинных людей. По логике этого аспиранта, как вслед за Гаджиевым называет Расулова Ичалов, правоохранительные органы государства должны были не бороться с экстремистами, а оставить их творить то, что они хотят. Безусловно, все это подтверждает слова Гаджиева, что Расулов является адвокатом ваххабизма, следовательно, об объективности с его стороны и речи быть не может. При внимательном прочтении обеих его статей становится очевидным, что, по его мнению, судья — это он, Ясин Расулов, причем судья верховный, в последней инстанции. Слова Расулова о том, что кто—то его шантажировал или предлагал какие—то переговоры — симптомы мании величия и мании преследования[106].

Когда я читал эти статьи оппонентов Расулова, меня не покидал вопрос — почему все же ему, если он такая уж ничтожная личность и всего лишь «аспирант», отвечают сразу два главных редактора серьезных газет?

На статью Ичалова Расулов ответил своей последней газетной статьей «Зеркало кавказской судьбы». В ней он пытается осветить проблему глубже, взглянув на нее в исторической перспективе. Расулов пишет, что, уважая чувства читателя, не хотел бы сводить дискуссию к личностям и склокам. Если говорить по существу, то единственным фактором организованного и объединенного сопротивления северокавказцев российскому вторжения в начале 19 века являлся ислам.