Гражданская война уже началась

Товарищи Одижева дальше рассказывают, что военнопленных отвезли в одну из местных тюрем. Одижев был ранен и попал в тюремную больницу. Там пленным не давали есть, опасаясь, что они могут набраться сил и поднять бунт. Многие раненые умерли. Примерно через месяц всех пленных отвезли в американский концлагерь, который располагался в аэропорту Кандагара. Вот как вспоминал об Одижеве еще один российский узник Гуантанамо Айрат Вахитов: «В первую очередь, он был одним из самых образованных и мудрых людей, которых я встречал. А еще он был справедливым. В первый раз я увидел его в американском концлагере при аэропорте Кандагара в Афганистане. Он сидел в палатке для тяжелораненных, напротив нашей палатки. Нам не разрешали говорить, но мы успели спросить друг у друга: откуда, мол, земляк? Я заметил, что он доброжелателен ко мне в сравнении со своими товарищами по палатке. Дело в том, что в лагере ходили слухи, что я российский шпион, так как меня привезли в концлагерь из талибской тюрьмы, а талибы, мол, сажали только за дело. Потом уже в Гуантанамо он рассказал мне, что он слышал эти сплетни, но решил проверить и наблюдал за мной весь день и даже ночью. Он заметил, что я молюсь, так же как и они, хотя меня никто не заставляет этого делать, ведь я сижу в палатке один. Тогда он засомневался в том, что шпион, тем более, российский, может молиться, и запретил товарищам распространять эти сплетни. В начале еды нам давали очень мало, а из халяльной пищи можно было найти только леденцы и влажные салфетки. Усугублялось это тем, что люди до этого долгое время находились в горах и голодали. Так вот, некоторые заключенные попросту стали воровать еду у своих раненных товарищей, мол, все равно им не жить. Я видел, как Руслан несколько раз пресекал такое поведение, просто накрывал «крысу» одеялом, и несколько тумаков ставили заблудших на путь истинный. Уже в Гуантанамо я долго находился рядом с Русланом. Он много рассказывал мне о пытках в застенках ФСБ на родине. Когда он говорил об этом, он сильно нервничал, видно было, что он не врет, что парню действительно досталось от тиранов. О кругозоре Руслана можно сказать, что он был очень начитанным человеком. Мог часами цитировать мировых классиков, мог дать свою рецензию на любую прочитанную книгу или фильм. Однако больше всего он предпочитал читать Коран и религиозную литературу. Руслан всегда заступался за слабых, не мог допустить несправедливости по отношению к любому человеку, даже к охраннику. Несмотря на тяжелое ранение, полученное при мятеже в МазариШарифе (сквозное пулевое ранение в живот, через выходное отверстие в спине был виден позвоночник) он активно занимался спортом, был бодрым и веселым»[197].

По рассказу товарищей Одижева, из Кандагара пленных на военнотранспортных самолетах вывезли на Кубу в Гуантанамо. Там они жили в клетках. В каждом коридоре около 20 одиночных клеток. Были допросы, многих пытали. Про Одижева американцы ничего толком не знали. Они спрашивали у многих пленных, кто такой амир Дауд, пытаясь установить его личность и узнать, находится ли он среди пленных. Они были уверены, что амир Дауд — араб, так как на фронте он говорил в эфире поарабски. Тех, кто сотрудничал с американцами и давал показания, переводили в отдельный лагерь с мягким режимом. Заключенные этого лагеря носили белую одежду. Одижев не давал показаний и оставался в лагере с жестким режимом, где зэки носили оранжевую одежду. Время от времени зэков переводили из одного блока в другой, и  они могли знакомиться с разными людьми. Они общались через клетку. Если говорить громко, то люди, находящиеся в разных концах блока, могли слышать друг друга. Зэков свозили в лагерь со всех концов света. Некоторых похитили в Боснии, где они мирно жили со своими семьями. Некоторых захватили в Панкисском ущелье Грузии. Кого—то похитили в Африке, кого—то в Пакистане. В письме матери из лагеря Одижев пишет: «Учусь понемногу, здесь книг много арабских, русских, английских — я уже поанглийски разговариваю. Условия хорошие, питание 3 раза в день, и 2—3 раза медицинское обслуживание каждый день, как в санатории. Новостей у нас нет никаких, сидим, друг другу сны рассказываем. Еда халяль, в основном рыба. Прогулки 2 раза в неделю и душ. Недавно водили в больницу, проверяли на туберкулез, слава Аллаху, и следов не нашли. Каждый день похож на другой, но все равно интересно — каких только людей не встретишь со всего мира»[198].