Гражданская война в Испании 1936–1939

Тем временем 3-я дивизия атаковала Вильяльбу-дельс-Аркс. Но все светлое время суток авиация националистов и их союзников продолжала наносить удары по сосредоточениям войск и линиям подвоза, не встречая сопротивления со стороны республиканской авиации. Первый налет на Гандесу республиканская авиация предприняла только 31 июля.

После этого над фронтом Эбро развернулись самые масштабные за всю войну воздушные бои. 31 июля более 300 самолетов участвовали в воздушных боях и препятствовали бомбардировщикам, бомбившим наземные позиции. «Стояла чудовищная трупная вонь, – писал американский интербригадовец Эдвин Рольф. – Вражеские бомбардировщики снова принялись за наши позиции в долине, убивая эвакуировавшихся раненых и санитаров, тащивших носилки, бомбя колодцы… Над нашими головами свистели пули, красные трассирующие снаряды, казалось, зависали в воздухе… Это был самый долгий день в моей жизни»[889].

Не земле царил сущий ад, но предыдущие четыре недели были катастрофой для республики, несмотря на отсутствие ее авиации на фронте Эбро. Только в июле легион «Кондор» и националисты, по их утверждениям, сбили 76 республиканских самолетов и докладывали о 7 вероятных воздушных победах. Но сражение на Эбро предоставило националистам и их союзникам еще более удобную возможность раз и навсегда уничтожить республиканскую авиацию.

Рохо, Модесто и Тагуэнья считали все произошедшее до этого тактической победой. Они не сомневались во впечатлении, производимом сражением на зарубежную аудиторию, как и на республиканскую зону. Но в действительности они добились одного: выпустили на арену своего быка, почти не оставив ему шансов выжить. Даже если бы они взяли Гандесу, дальнейшее наступление все равно нельзя было бы развить из-за скорости сосредоточения противостоявших им сил националистов. За первую неделю они растратили все свои преимущества – неожиданность, скорость и дерзость[890]. Крупное наступление республиканцев снова выдохлось, не достигнув поставленных целей, из-за незавершенности, вызванной тратой времени на подавление узлов вражеского сопротивления вместо концентрации сил на главной задаче. Быстрая реакция Ягуэ на атаку предоставила националистам время на подтягивание восьми дивизий подкрепления. Положение республиканцев было еще хуже, чем под Брунете, – за спиной у них была река, что крайне затрудняло любое снабжение. Крайне острой была ситуация с питьевой водой.

1 августа Модесто отдал армии Эбро приказ перейти к обороне. Ради захвата безлюдного, выжженного солнцем клочка земли, лишенного всякого стратегического значения, полегло 12 тысяч человек. Жара нарастала: 4 августа легион «Кондор» зафиксировал температуру 37 °C в тени и 57 °C на солнце. Даже ночь не приносила облегчения[891].

Решение перейти к обороне далось республиканцам нелегко. В спекшейся до состояния железной твердости земле среди скал Терра-Альта невозможно было рыть траншеи, защищаться можно было только при помощи брустверов и заграждений из камней. Но вскоре стало ясно, что артиллерийские снаряды куда опаснее на такой местности, чем на открытом пространстве: здесь каждый взрыв превращал камни в шрапнель.

Продолжать сражение в таких условиях было бы совершенно бессмысленно в военном отношении, особенно при такой уязвимости республики и при отсутствии всякой надежды добиться первоначальной цели наступления. Но вместо организованного отвода своих лучших войск для последующего продолжения боев республиканское командование все отправляло и отправляло бойцов через Эбро. Происходило это из-за веры Негрина в то, что на них смотрит вся Европа и что для него невозможно признать свое поражение. В очередной раз соображения политики и пропаганды приводили к разгрому, которого можно было бы избежать. Единственным утешением служило разве что то, что Франко стремился в первую очередь разгромить силы, занявшие территорию националистов, и это спасло армию Эбро от контратаки националистов через Сегре, в тыл ее правого фланга, которой как будто требовала военная логика[892].

Желая довести до победного конца «слепое столкновение баранов»[893], националисты были вынуждены шесть раз переходить в контрнаступление против позиций республиканцев. Первое, начавшееся 6 августа, было направлено против плацдарма в Файоне, защищаемого 42-й дивизией. За два дня легион «Кондор» произвел 40 самолето-вылетов против этой цели, сбросив 50 тонн бомб. «Потери красных очень велики», – отмечено в боевом журнале легиона[894]. Бойня продолжалась до 10 августа, когда националисты оттеснили республиканцев за реку.