Гражданская война в Испании 1936–1939

Франко приспосабливался к этим радикальным геополитическим изменениям, меняя свою политику в отношении союзников руками Гомес-Хорданы. 16 марта 1943 года он произнес на открытии сессии франкистских кортесов речь с призывом к соглашению с союзниками ради защиты «западной цивилизации» от Советов, а в ноябре одновременно с отзывом «Голубой дивизии» вернулся от «невоинствености» к прежнему нейтралитету. В мае 1944 года он закрыл германское консульство в Танжере и остановил экспорт в Германию вольфрама. В августе, после смерти Хорданы, он назначил министром иностранных дел Хосе Феликса де Лакерису, начавшего относиться к союзникам так же подобострастно, как прежде Серрано Суньер относился к державам «оси».

Во внутренней политике при этом закручивались гайки. В ответ на давление в июне 1943 года с целью восстановления монархии Франко заявил своему генералитету, что все это – масонский заговор с намерением свергнуть режим 18 июля 1936 года. В сентябре того же года он уволил группу генералов-монархистов из страха, что его может постигнуть та же судьба, что постигла Муссолини в руках Большого фашистского совета.

4 ноября 1944 года он дал интервью агентству Юнайтед Пресс, в котором заявил, что Испания никогда не была ни фашистской, ни национал-социалистской и никогда не вступала в союз со странами «оси». Услышав об этом, Гитлер сказал, что «бесстыдству сеньора Франко нет предела»[1055].

Сразу после окончания Второй мировой войны, 17 июля 1945 года, Франко издал декрет о «правах испанцев», в котором объявлял о помиловании всех политических заключенных, взятых в плен в ходе Гражданской войны. Он успокаивал крупных землевладельцев и генералитет и снова поворачивался лицом к Церкви. 18 июля 1945 года он сформировал новое правительство, где ключевые посты получили католические политики, чем осуществил переход к национальному католицизму, оттеснившему «Движение». 13 декабря 1946 года Организация Объединенных Наций рекомендовала отозвать послов из Испании, однако начавшаяся холодная война, затянувшаяся на сорок лет, оказалась для режима Франко спасением. 17 апреля 1948 года, почти через двенадцать лет после начала гражданской войны, генерал Франко отменил в Испании военное положение.

Глава 37. Незаконченная война

Для многих испанских республиканцев, особенно во Франции, Вторая мировая война стала кровопролитным продолжением гражданской войны: когда она началась, многие беженцы-республиканцы добровольно пошли воевать с общим врагом. Одной из частей с самым высоким процентом испанских республиканцев (1000 из 2500) была 13-я полубригада французского Иностранного легиона. Испанцы воевали во многих других французских и британских частях в Северной Африке и в других местах. Рота испанских республиканцев входила в состав отряда полковника Роберта Лейлока на финальной стадии сражения за Крит. Больше других, кажется, прославился 3-й Чадский маршевый батальон, дошедший с боями до Парижа в составе 2-й бронетанковой дивизии генерала Леклерка. 9-я рота капитана Раймона Дрона, известная даже французам как La Nueve, первой ворвалась во французскую столицу под колокольный звон в ночь на 23 августа 1944 года. Ее танки носили имена «Мадрид», «Теруэль», «Эбро», «Герника» и «Дон Кихот»[1056].

Менее удачливые товарищи этих воинов во Франции попали в немецкие лагеря либо использовались в роли рабочей силы организацией «Todt». В Маутхаузене 4200 испанцев заставили носить на полосатых робах заключенных синий треугольник Фаланги, хотя они были «красными»[1057]. Примерно 5 тысяч из них расстались там с жизнью. Много заключенных-республиканцев было также в лагерях Дахау, Бухенвальд, Берген-Бельзен, Заксенхаузен-Ораниенбург и Аушвиц.

В Советском Союзе приблизительно 700 испанских республиканцев воевали в Красной армии, примерно столько же партизанили. Многие пытались поступить на воинскую службу, но им говорили, что они уже повоевали в своей войне и лучше послужат СССР, работая на заводах[1058]. 46 летчиков, большинство которых учились в СССР к концу гражданской войны в Испании, были отправлены в авиационные полки после их призыва к Пассионарии и к другим коммунистическим вожакам в «московской эмиграции» замолвить за них словечко[1059]. Как ни удивительно, учитывая подозрительность Сталина по отношению к иностранным коммунистам, 119 испанцев и испанок служили в ОМСБОН (Отдельной моторизованной пехотной бригаде особого назначения НКВД СССР) – главной преторианской страже в Москве, охранявшей Кремль. Шестеро из них имели офицерские звания, один стал командиром роты[1060].