Гражданская война в Испании (1936 – 1939)

К утру 19 июля над домом губернатора появился белый флаг. К этому времени Народный фронт удерживал только пролетарские предместья Триану и Ла-Макарену и телефонную станцию. По предместьям, откуда Народный фронт ждал подкреплений, мятежники открыли артиллерийский огонь. Занятая юными добровольцами-анархистами телефонная станция продержалась 4 дня, а перестрелки в предместьях продолжались до середины августа. Но это уже не меняло сути дела — восставшие овладели столицей Андалузии.

В соседней Кордове офицеры-заговорщики, ободренные радиоречью Кейпо де Льяно, к 19 июля под угрозой применения артиллерии заставили провинциального губернатора сдаться без боя. Безоружные и захваченные врасплох республиканцы на другой день вступили в борьбу с войсками, но, как и в Севилье, не смогли овладеть положением. Бои на окраинах Кордовы не затихали свыше двух недель.

Далее к востоку при аналогичных условиях малочисленные восставшие без труда овладели Гренадой и Альбасете. В Альбасете не было гарнизона, но его захватила ненавидевшая Народный фронт гражданская гвардия.

Полный успех ждал восставших в Наварре и Старой Кастилии. Воинственные наваррские монархисты, которыми кишела провинция, давно ждали сигнала, чтобы подняться против «безбожной городской Республики». Республиканские власти были быстро смещены и арестованы. Сопротивления почти не было. В столице Наварры — Памплоне ценой переворота 17–18 июля стал один убитый и несколько раненых. Сотни добровольцев-монархистов в красных беретах стекались в Памплону, избирали командиров, получали приказы Молы и со старинным кличем «Бог, родина и король!» отправлялись воевать против Республики.

В Кастилии старинные консервативные (и непромышленные) города Бургос, Вальядолид и Саламанка перешли в руки восставших после коротких боев. Победа восставших тут, как и в Наварре, с первых минут не вызывала сомнений. «У нас даже камни — националисты», — с гордостью рассказывали позже бургосцы работникам международного Красного Креста. Верный Республике, опытный и хладнокровный каталонец генерал Батет ничего не смог изменить. Солдаты его дивизии быстро подчинились офицерам-заговорщикам.

По приказу Молы восставшие схватили и без суда расстреляли Батета. Испытывавший угрызения совести «Директор» позже оправдывался так: «Благо родины выше моего слова».

В другом кастильском городе — Вальядолиде малочисленные рабочие-социалисты смело вступили в бой с войсками и фалангистами. Дивизионный командир Молеро поступил подобно Ромералесу и Батету — лишился подчиненных ему войск, но остался на стороне Республики. Вместе с адъютантом он забаррикадировался в кабинете. Напрасно заговорщик генерал Саликет, явившись к Молеро под охраной, предлагал ему примкнуть к восстанию. Между генералами и их охранниками произошла жаркая схватка. Молеро и его адъютант, а также два офицера из свиты Саликета погибли.

Подобно Наварре, Старая Кастилия дала восставшим немало добровольцев, многие из которых явились на сборные пункты с оружием. Над регионом торжественно звонили колокола и звучал запрещенный Республикой монархический гимн «Орнаменди».

В соседнем Арагоне перспективы восстания не казались такими благоприятными. Столица края и его крупнейший город — Сарагосса являлась цитаделью анархистских профсоюзов. Военный губернатор — престарелый генерал Виргилио Кабанельяс не состоял в заговоре. Более того, он имел репутацию лояльного республиканца. Поэтому Мола считал Сарагоссу таким же «безнадежным городом», как Барселону с Севильей и Овьедо.

Но в городе, знаменитом со времен наполеоновских войн, как и в Севилье, дело решилось в пользу восставших. Кабанельяс, поколебавшись, присоединился к заговорщикам (ходили слухи, что один из них — некий молодой офицер приставил к виску генерала револьвер и дал минуту на размышление). На рассвете 19 июля по его приказу гарнизон и гражданская гвардия захватили все решающие пункты Сарагоссы. Запоздалое противодействие ошеломленных сторонников Республики не имело успеха.

К 19 июля в руки восставших войск и фалангистов перешли остальные города Арагона — Теруэль, Уэска и Хака. Их захват означал, что территория, захваченная восставшими, достигла границ Каталонии. Кроме того, овладев Теруэлем, мятежники создали себе важный опорный пункт на дальних подступах к Валенсии — оплоту Республики.

Из Наварры, Старой Кастилии и Арагона восстание проникло в сердце страны — Новую Кастилию. К 19 июля мятежники без труда овладели дальними пригородами столицы — Авилой, Гвадалахарой, Сеговией, Сигуэнсой и Толедо. Шли только вторые сутки восстания, а Мадрид уже был в полукольце.