Гражданская война в Испании (1936 – 1939)

После декабрьской операции против Наварры баски не вели (и не могли вести) наступательных операций. Всю зиму они с помощью французских инженеров возводили вокруг Бильбао систему долговременных укреплений — «Синтурон», или Железный пояс. Он должен был сделать баскскую столицу неприступной. Испанская и западная печать окрестила его «маленькой линией Мажино».

Но по многим причинам — недостаток рабочей силы, оборудования, вредительства «пятой колонны» военная ценность «Синтурона» была сомнительной и многими оспаривалась уже при его возведении. Игнорируя существование дальнобойной артиллерии, систему построили слишком близко к Бильбао. Часть ее укреплений неграмотно, без маскировки разместили прямо на гребнях Кантабрийских гор. Западную часть системы, обращенную к Сантандеру, укрепили лучше, чем восточную, откуда как раз грозил основной удар неприятеля.

В довершение всего после окончания работ, в марте, один из руководителей строительства — майор Гойкоэчеа перебежал к националистам со всеми схемами «Синтурона» и объяснениями к ним. К апрелю упорно трудившиеся баски под воздушными налетами врага успели перестроить лишь некоторые укрепленные узлы. Так или иначе сооружение Железного пояса сделало басков самонадеянными. Их руководство не вело разведки и не знало замыслов врага. Наступление Молы застало Северный фронт врасплох.

Первый же день сражения ознаменовался разрушением старинного поселка Дуранго, отличавшегося изобилием церквей и монастырей. Он находился на перекрестке дорог и его сочли военным объектом и атаковали «тримоторес». Погибло 228 мирных жителей, в том числе два католических священника и 13 монахинь. «Дуранго, — пишет Хью Томас, — выпала участь стать первым беззащитным европейским городом, подвергшимся безжалостной воздушной бомбардировке». Действительно, его бомбили дольше и сильнее, чем Ирун, Толедо или Бадахос.

Судьба Дуранго стала предзнаменованием дальнейшего образа действий националистов на Северном фронте. Военные наблюдатели писали: «Война вокруг Бильбао не похожа на борьбу вокруг Мадрида. Она вообще ни на что не похожа».

Наступление на Бильбао — это сокрушительный, безнаказанный террор массированной авиации. Если все это изобразить на картине, то под ней нужно сделать надпись: «Горе стране, которая не может обороняться в воздухе».

Воздушный террор стал характерной чертой испанской войны, отличавшей ее от всех предшествующих гражданских войн — американской, русской и даже от Первой мировой войны. На Северном фронте Испании националисты захватили и без труда удерживали господство в воздухе. Их авиация налетала звеньями, эскадрильями, эскадрами. По заранее составленному графику они сменяли друг друга над одним и тем же отрезком фронта, забрасывая его бомбами и полосуя пулеметными очередями до превращения всего, что было внизу, в груды обломков или в море огня. Впервые в человеческой истории самолеты ВВС охотились за отдельными людьми.

Первые удары Солчага и Гарсиа Валино направили на лежавший у самого фронта городок Очандиано в долине реки Девы. В авангарде националистов наступала дивизия «Наварра» из четырех бригад. Ее основу составляли добровольцы рекете, ненавидевшие басков еще больше, чем Республику в целом. Добровольцы баски, в свою очередь, терпеть не могли наваррцев.

Превратившийся в развалины Очандиано пал на шестой день сражения. Льяно де ла Энкомиенда и Агирре отозвали десять баскских батальонов из Астурии, где они готовили вместе с шахтерами очередную операцию против Овьедо. Затем баски нанесли встречные удары и заняли часть оставленной было территории.

Весь апрель наступавшие не могли продвинуться дальше берегов реки Девы. Баски сражались решительно и хладнокровно. К тому же у них было вволю стрелкового оружия, гранат и снарядов. Ежедневно националистам удавалось продвинуться в среднем на 600–700 метров. Это весьма напоминало многомесячные кровавые позиционные бои Первой мировой войны с их бесплодным топтанием противников на месте.

В середине апреля националисты сделали передышку. Причиной послужили ощутимые потери в наваррских бригадах и помощь, которую республиканское руководство пыталось оказать Северу.

Окрыленные победами у Гвадалахары и Пособланко, преувеличивавшие влияние этих побед на боеспособность националистов, военное министерство и генштаб выдвинули идею большого наступления в охваченной партизанским движением Эстремадуре. Ударная группировка должна была выйти к португальской границе и расколоть вражескую территорию надвое.

Но в Эстремадуре был самый минимум дружинников — всего 15 000 человек. Между тем расчеты операторов показывали: для операции необходимо выделить до 80 000 бойцов. Тогда пришлось бы снять много войск с Центрального фронта (около 100 000 бойцов), частично обнажив Мадрид.