Гражданская война в Испании 1936–1939

Несколько бесстрашных священников, рискуя жизнью, критиковали зверства националистов, но большинство из них наслаждалось вновь обретенной властью на территории националистов, где их конгрегации стремительно увеличивались. Любой не посещавший мессы с должным усердием рисковал быть заподозренным в «красных» наклонностях. Предприниматели хорошо зарабатывали на торговле религиозной символикой, которую покупатели выставляли напоказ – чтобы отвести подозрения, а не злых демонов. Это напоминало другую тенденцию – превращение свинины в важнейшую часть рациона испанцев вследствие преследования инквизицией евреев и мусульман.

Разномастные группировки, входившие в движение националистов, хорошо понимали, как опасна их деятельность – под их контролем находилось меньше половины испанской территории и около половины населения. Именно эту неуверенность и желание сильного лидерства сумел использовать в последующие месяцы Франко, бывший большим поклонником и успешным последователем политического цинизма Фердинанда Арагонского (обычно называемого адресатом макиавелиевского «Государя»).

В августе стало почти очевидно, что каудильо (вождем) националистов будет Франко – однако никто не знал, какие убеждения скрыты за его вкрадчиво-самодовольным обликом и в какой степени он сумеет примирить между собой зачастую полярные варианты будущего государственного устройства. Фаланга боялась, что станет при Франко не более чем вспомогательной силой военного командования. Монархисты мечтали о возвращении короля Альфонсо, карлисты жаждали королевской католической диктатуры с популистским душком, хотя сознавали, что их претендент на трон, 80-летний дон Альфонсо Карлос, неприемлем для их союзников (в сентябре он скончался в результате автомобильной аварии, не оставив наследников.)

Конституционная формула Франко – объединение националистов – была великолепна своим содержанием, равно как и теми вопросами, которые она оставляла без ответов. Основным пунктом его программы была монархия без короля: Альфонсо был неприемлем для большинства националистов и не слишком популярен в низах. Тем не менее такое решение устраивало традиционалистов, так как не провоцировало Фалангу и республиканцев вроде Кейпо де Льяно или Молы. Оно также позволяло избежать недовольства, подобного тому, с которым сталкивался Муссолини из-за короля Виктора Эммануила: фигура его величества приводила к серьезным трениям между роялистами и фашистами в итальянских вооруженных силах.

15 августа, в праздник Вознесения, в Севилье прошла пышная церемония, целью которой было восславить старый монархический флаг и принять его как знамя «новой Реконкисты». Церемония была также частью плана Франко утвердить свое превосходство над потенциальными соперниками за место лидера националистов.

Кейпо сказал, что проигнорирует церемонию: «Если Франко хочет меня видеть, он знает, где меня искать»[240]. Франко явился с большой свитой, включая основателя Иностранного легиона генерала Мильяна Астрая. Его встречали все местные вельможи во главе с архиепископом Севильи кардиналом Илюндайном, однако Кейпо среди них не было. Процессия проследовала в здание муниципалитета на площади Сан-Фернандо, где Кейпо, в последний момент решивший тоже поприсутствовать, выступил с длинной бессвязной речью, озадачившей окружение Франко. Был спущен республиканский триколор, затем на флагшток под звуки королевского марша взвился красно-желто-красный флаг монархии.

Речь Франко была гораздо короче. В ней он поприветствовал «наш, подлинный флаг, тот, которому все мы присягали на верность, тот, за который погибали наши предки, сотни раз покрытый славой»[241]. Затем он поцеловал флаг, то же самое сделал кардинал.

Кейпо успел превратить Севилью в собственную вотчину, и Франко разозлила его надменность: повсюду красовались его портреты, в городе некуда было деться от его физиономии, она была изображена даже на вазах, пепельницах и зеркалах. Семьи, чьи «красные» члены были убиты, первыми принуждали вывешивать в своих окнах фотографию Кейпо.

Подчиненные Франко пытались продраться сквозь эту рекламную баррикаду и восславить своего генерала – в итоге они добились, чтобы на киноэкранах демонстрировали лик Франко под звуки королевского марша. Все пять минут, что длилось исполнение, зрители стоя отдавали фашистское приветствие. Позднее государственные учреждения в националистской зоне обязали вывешивать его портрет. При трансляции по радио королевского марша все, кто не хотел подозрения в нелояльности, вскакивали с фашистским приветствием.