Гражданская война в Испании (1936 – 1939).

Многие потом писали, что премьер-министр уже ни во что более не верил и ни на что не надеялся и лишь по инерции говорил о необходимости и возможности сопротивления. Когда «последний оптимист Республики» Альварес дель Вайо сообщил ему, что Уинстон Черчилль переменил отношение к республиканцам и сменил гнев на милость, когда-то бодрый и жизнелюбивый Негрин скорбно ответил: «Слишком поздно».

Скорее всего, Хуан Негрин искал повод для вынужденного ухода, поскольку добровольной отставки не допустили бы коммунисты. Из их опубликованных уже в наши дни тайных партийных отчетов видно, что в Эльде постоянно находились два-три члена ЦК компартии с охраной, неотступно наблюдавшие за главой правительства, их в свою очередь «курировал» фактический глава испанской компартии – уполномоченный Коминтерна – Тольятти со своей охраной.

Впрочем, многие коммунисты уже видели, что война проиграна, и готовились к бегству. Лидер партии Хосе Диас уже в 1938 году выехал во Францию, откуда был отозван в СССР – «на лечение». С января 1939 года на небольшом аэродроме в окрестностях Аликанте, находившемся в распоряжении исключительно компартии, «на всякий случай» дежурили три пассажирских самолета с полными бензобаками и со сменными экипажами, постоянно готовыми к взлету. Однако Негрина коммунисты не отпускали.

«Случай» явился раньше, чем предполагали многие свидетели испанской драмы. 27 февраля правительства Англии и Франции официально признали Франко и разорвали дипломатические отношения с Республикой. Их примеру очень скоро последовали многие мелкие государства. Не сделали этого только СССР, США, Мексика и Швеция, хотя госдепартамент в тот же день официально сообщил, что «изучает вопрос о признании генерала Франко». Советские газеты осудили «буржуазную политику капитуляции перед диктаторами».

Днем позже вышел в отставку с президентского поста Аса-нья, уже месяц находившийся за пределами Испании – в Швейцарии. Крупнейшие газеты Запада комментировали: «Отсутствие г. Асаньи делает правительство Негрина противозаконным и антиконституционным… Есть надежда, что это обстоятельство положит конец испанской гражданской войне».

В такой обстановке Негрин 1 марта провел в Альбасете совещание высшего командования. Коммунистов на нем не было. Генералы Менендес из Армии Леванта и Эскобар (Эстремадурская армия) с оговорками поддержали продолжение войны. Но три командующих сухопутными войсками и руководитель флота адмирал Буиса решительно поставили вопрос о прекращении борьбы. Адмирал открыто пригрозил, что, если «почетного мира» в кратчайшее время не будет, флот уйдет за границу.

Остатки кортесов в Париже тем временем поступили по положениям конституции – они попросили Мартинеса Баррио стать временным президентом республики. 2 марта тот согласился, но поставил условие: совет министров должен поспешить с заключением «достойного мира». От Негрина, следовательно, требовали возобновить усилия там, где он терпел одни поражения – в примирении испанцев. Между тем Невиль Чемберлен уже заявил в британской палате общин, что правительство Негрина он рассматривает как незаконное.

Хуан Негрин пошел тогда на меру, которую всегда упоминают историки: 2 марта он подписал серию приказов по армии. При их анализе исследователи и публицисты обычно обращают внимание только на то, что карьерист и интриган Касадо получил новое повышение – чин генерала и пост начальника генштаба. Но повышение получил не только он, целая группа командиров-коммунистов, находившихся без дела после ухода из Каталонии, получила важные назначения. Листер был произведен в полковники и стал командующим Андалузской армией, Галан назначен военным комендантом Картахены, Тагуэнья – военным комендантом Мурсии, Этельвино Вега – Аликанте. Коммунисты позже писали в закрытых материалах: «В Леванте Негрин дал нам самое важное». Модесто и Кордон стали генералами. Впервые в Западной Европе коммунисты достигли генеральских постов. Но и это еще не все.

Подозрительные в глазах коммунистов и советских офицеров полковники Муэдра и Гарихо переводились с понижением из штаба Армии Центра в распоряжение Миахи. Миаха же лишался поста верховного главнокомандующего Центра и Юга – им стал сам Негрин. Касадо лишался поста командующего Армией Центра (где ему подчинялось 200 000 солдат) и назначался начальником генерального штаба (где ему не подчинялось ни одной роты).

Передача под прямой военно-административный контроль коммунистов всей восточной части Республики – огромного треугольника Валенсия – Картахена – Альбасете могла иметь цель нанести решающий удар «пятой колонне», которая в начале 1939 года именно в Леванте уже постепенно выходила из подполья.

(Впрочем, с таким же успехом это могло означать другое – передачу в руки коммунистов гаваней и приморских коммуникаций, через которые могла и должна была проходить эвакуация за границу…)