Гражданская война в России: Черноморский флот

В это время и наше морское командование, по соглашению с командующим Юго-Западным фронтом, решило перейти к активным операциям, перевести морем и выбросить в Геническе в тыл противника морскую дивизию. Для обеспечения же операции с моря предполагалось поставить в Керченском проливе минное заграждение. Обе стороны, таким образом, одновременно решили перейти к активным действиям.

Вечером 12 августа в море вышел наш отряд в составе 2 сторожевых судов «Данай» и «Пугачев», имевших на буксире баржу «Дон» с 250 минами, и 5 истребителей (на одном из них шел коморси Немитц), также с минами, и, не замеченный противником, достиг в ночь с 13 на 14 августа Керченского пролива.

Наши суда поставили в проливе, как и было намечено, заграждение, но в темноте истребители потеряли баржу, а затем разошлись и сами. В ночь с 13-го на 14-е боевой флот противника с десантом Улагая также вышел в Азовское море. На рассвете, в районе Темрюка, «Пугачев» и «Данай», ведшие «Дон», были открыты противником. Положение наших судов было почти безнадежным: и громадный перевес в силах, и преимущество скорости хода было на стороне противника. Решение начальника отряда было правильным: сняв людей с баржи «Дон», бросить ее для привлечения внимания противника, а обоим сторожевые судам полным ходом уходить на юг. План удался, и сторожевые суда скрылись в Темрюкской бухте; «Дон» был захвачен противником. Истребителям, также обнаруженным неприятелем, под огнем удалось прорваться в Мариуполь.

Между тем транспортный флот противника достиг Ахтари, выбранного местом высадки. Обстреляв берег, противник произвел десант, сразу имевший крупный успех{54}. Ему удалось разбить и отбросить наши части и захватить большое количество подвижного состава на железнодорожной линии. Разведка наших гидроаэропланов из Мариуполя обнаружила его действия, и флотилия стала срочно готовиться к операциям.

В ночь с 18 на 19 августа 5 наших истребителей прошли в район Ахтари и выставили там минное заграждение. В это [398] же время обоим сторожевым судим, отрезанным в Темрюке, следуя серединой моря, удалось прорваться в Мариуполь.

Первой операцией нашего боевого флота была атака дозорных судов противника, так как со времени операции у Кривой косы противник имел постоянно 1 или 2 судна к юго-западу от Белосарайской косы. Для этого с закатом солнца 19 августа все готовые наши канонерские лодки («Знамя Социализма», «Красная Звезда», «Буденный», «III Интернационал» и «Свобода»), 2 сторожевых судна и 3 истребителя вышли в море, имея целью ночью обойти и на рассвете атаковать с тыла дозорные суда противника, отрезав им отступление. Хотя попытка эта не удалась, ибо дозорная канонерская лодка противника стояла западнее обычного места, и ей, после перестрелки, пользуясь преимуществом в ходе, удалось скрыться, но все же выход наших судов имел большое значение, так как противник с этого дня убрал дозорное судно, прекратив непосредственное наблюдение за входом в залив - чем открыл для нас возможность расширить свои операции.

Успех (хотя и не полный) первой активной операции сразу поднял дух флота и имел следствием решение командования перейти к более крупным операциям. Вышедшая в ночь на 21 августа наша флотилия, в составе 5 канлодок, 3 сторожевых судов и 2 истребителей, утром на следующий день вошла на Ахтаринский рейд и бомбардировала расположение противника, вступив в бой с его батареями и принудив их к молчанию. При этом наши суда были атакованы аэропланами противника. Этот выход флотилии нанес, без сомнения, весьма чувствительный моральный удар Улагаю, так как показал последнему всю ненадежность его коммуникационной линии.

Между тем успех на суше начал переходить на пашу сторону. Подходившим нашим подкреплениям удалось задержать наступление противника и даже отбросить его на некоторых занятых им районах.

Тогда, для поддержки Улагая, Врангель направляет еще два десанта: первый из них на Таманский полуостров, второй в район Сукко. Обоим удалось высадиться, но дальнейшее распространение их нами было сдержано.

Все же положение наших войск, находившихся между армией Улагая и повстанцами Фостикова, распространявшимися [400] все шире и шире, и двумя новыми (у Сукко и на Тамани) десантами противника, было весьма тяжелым. Малейший неуспех мог привести к потере Екатеринодара и с ним значительной части Кубани, что знаменовало бы образование нового Кубанского фронта.