Гражданская война в России: Записки белого партизана

«ПРОТОКОЛ СОВЕЩАНИЯ

17 марта 1918 г., в станице Ново-Дмитриевской.

НА СОВЕЩАНИИ ПРИСУТСТВОВАЛИ:

Командующий Добровольческой армией генерал от инфантерии Корнилов; генерал от инфантерии Алексеев; помощник командующего Добровольческой армией генерал-лейтенант Деникин; генерал от инфантерии Эрдели; начальник штаба Добровольческой армии генерал-майор Романовский; генерал-лейтенант Гулыга; Войсковой атаман Кубанского казачьего войска полковник АЛ. Филимонов; председатель кубанской Законодательной Рады Н. С. Рябовол; товарищ председателя кубанской Законодательной Рады Султан Шахим-Гирей; председатель кубанского Краевого правительства Л. Л. Быч; командующий войсками Кубанского края генерал-майор Покровский.

Постановили:

1. Ввиду прибытия Добровольческой армии в Кубанскую область и осуществления ею тех же задач, которые поставлены кубанскому правительственному отряду, для объединения всех сил и средств признается необходимым переход кубанского правительственного отряда в полное подчинение генералу Корнилову, которому предоставляется право реорганизовать отряд, как это будет признано необходимым.

2. Законодательная Рада, Войсковое правительство и Войсковой атаман продолжают свою деятельность, всемерно содействуя военным мероприятиям командующего армией.

3. Командующий войсками Кубанского края с его начальником штаба отзывается в состав правительства для дальнейшего формирования постоянной Кубанской армии.

Подлинное подписали: генерал Корнилов, генерал Алексеев, генерал Деникин, Войсковой атаман полковник Филимонов, генерал Эрдели, генерал-майор Романовский, генерал-майор Покровский, председатель Кубанского правительства Быч, председатель кубанской Законодательной Рады Н. С. Рябовол, товарищ председателя Законодательной Рады Султан Шахим-Гирей».

После подписания Алексеев и другие генералы ушли к себе на квартиру, а генерал Корнилов, окончательно повеселевший, начал нам рассказывать «Быховскую историю».

Между тем бой вокруг станицы Ново-Дмитриевской делался напряженнее. Снаряды все чаще и чаще рвались на площади и над самим домом Корнилова. После одного из разрывов Корнилов сказал нам: «Вы уберите своих лошадей (они были привязаны к забору дома священника), а то останетесь без средств передвижения». Несколько раз рассказ Корнилова прерывался донесениями с фронта, и Корнилов при нас отдавал боевые распоряжения; несколько раз шрапнельные пули барабанили в крышу дома, где мы сидели. Корнилов спокойно и интересно продолжал рассказ, мы его с большим вниманием слушали. Но когда он дошел до самого интересного места — момента хитро придуманного им освобождения, — вошел быстро кто-то из офицеров-ординарцев и доложил, что большевики ворвались в станицу и идет бой на улицах станицы. Корнилов встал и пошел в штаб узнать, в чем дело. Покровский вслед за ним вышел из комнаты и, взяв с собой конвой, куда-то поехал через площадь.

Я, Быч, Рябовол и Султан Шахим-Гирей остались одни в квартире Корнилова. Мы вышли во двор к своим лошадям.

По улицам станицы действительно раздавалась беспорядочная ружейная стрельба, несколько пуль с характерным визгом впились в стену дома священника. Мы решили ехать к штабу армии вслед за всеми.