Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники)

Ежедневная служба в обоих флотах была примерно одинаковой и варьировалась лишь в зависимости от размеров корабля, предпочтений капитана, времени года и требований текущего момента. День мог начинаться в 4 часа утра, если корабль нуждался в тщательной уборке или утренней загрузке углем. В противном случае распорядок дня был следующим. В 5 часов утра горнист морской пехоты трубил подъем. Главный корабельный старшина или один из его капралов вместе с вахтенным боцманматом пробегали по жилой палубе и криком или шлепками поднимали спящих.

Матросы вставали и скатывали свои койки и постельные принадлежности в тугой сверток, а затем выносили их на верхнюю палубу. Обычно койки хранились за фальш-бортом в специальной веревочной сетке и заодно служили дополнительной защитой от артиллерийских снарядов, осколков, а в случае абордажа становились для нападающих еще одним барьером.

Теоретически вся процедура, включая подъем, свертывание коек и вывешивание их за фальш-борт, должна была занимать не более семи минут, но на практике за это время не всегда удавалось даже извлечь всех любителей поспать из их постелей. [456]

В районе 5.07 команда вытаскивала на палубу песок, щетки, пемзу и ведра и приступала к ежеутренней уборке. Обычно жилую палубу мыли соленой водой, а спардек чистили песком (этим занималась отдельная команда под началом боцманмата). Одновременно полировались все медные и прочие металлические части.

Особое внимание уделялось чистке бортовых орудий. Металлические канавки, по которым происходило передвижение орудийных лафетов, надраивались до ослепительного блеска, а сами стволы орудий тщательно вычищались. На кораблях с парусным вооружением заодно проверялись и, если нужно, поправлялись блоки и талрепы. Только после того, как эта общая уборка заканчивалась, моряки могли заняться собой, т. е. помыться забортной водой и, если было желание, побриться.

На военных кораблях обычно пристально следили за внешним видом и физическим состоянием юнг. В 7.30 утра они собирались у левой сходни для утреннего осмотра. Главный корабельный старшина проверял чистоту их лиц и рук, длину стрижки и состояние обмундирования. Затем юнг заставляли наперегонки влезать на топ-мачты и спускаться вниз, причем тому, кто проделывал это упражнение последним, обычно снова приходилось карабкаться наверх. Считалось, что такая физическая зарядка делает юнг более подвижными и улучшает их аппетит перед завтраком.

В 8 часов раздавался сигнал боцманской дудки, призывавший команду на утренний прием пищи. Матросы прятали принадлежности для уборки и направлялись каждый к своему столу, за которым могли усаживаться от 8 до 14 человек. Расчеты артиллерийских орудий, угольщики и кочегары завтракали отдельно, за своими особыми столами. Свои столы были также у морских пехотинцев и унтер-офицеров, а юнги, напротив, распределялись между матросскими столами.

У каждого из таких столов был свой раздающий; как правило, эту работу по очереди исполняли все столовавшиеся, но иногда они нанимали для себя постоянного «официанта». В его обязанности входили сервировка стола и раздача пищи, приготовленной корабельным коком. На завтрак он, как правило, предлагал команде кофе — по пинте (0,47 литра) на [457] человека, кусок солонины или жесткой соленой говядины. По окончании утренней трапезы моряки мыли свою посуду и сдавали ее обратно в кухонный ящик.

Затем в 9.30 утра звучал сигнал «по местам». Производилась инспекция орудий на предмет их готовности к применению в случае необходимости. Когда эта операция завершалась, у матросов наступало свободное время, которое они обычно проводили за написанием писем, чтением или просто в дреме.

Полдень — время ленча, и процедура его поглощения была такой же, как и утром. Другим было только меню: во время дневного приема пищи моряки подкреплялись куском свинины или говядины, овощами и кофе. Иногда к этому стандартному набору добавлялся сыр, а на кораблях, несущих блокадную службу, рацион разнообразился продуктами, которые удавалось добыть на берегу.

В конфедеративном флоте за исключением коммерческих рейдеров дело с питанием обстояло обычно немногим лучше, чем в армии южан, и такие «деликатесы», как сыр, масло и изюм (обычные для флота США), были там недоступны. Чай и кофе также вскоре сделались редкостью: их можно было приобрести только у нарушителей блокады, да и то за большие деньги. Впрочем, такой нужды и бедствий, с какими столкнулись в конце войны сухопутные войска южан, моряки-конфедераты все же не знали. Вплоть до 1865 года они каждый день получали по четверти фунта соленой говядины или свинины на человека.