Гражданская жена

Вера уже хотела отойти, ее душило стоять рядом ним, видеть его недовольную кривую физиономию. Но Верховцев неожиданно остановил ее:

- Кстати, все хотел спросить, - начал он, растягивая слова. - Как ты могла угрожать старой женщине, что спустишь ее с лестницы? Самой-то не стыдно?

От его высокомерного тона так и веяло презрением. Вера вся пошла пятнами, вспоминая тот визит его матушки и свое собственное состояние.

- Извиниться не мешало бы, - проговорил он отворачиваясь и пошел за сыном.

Твою мать! Хотелось заорать ей. Твою мать!

Но вместо этого Вера выпрямилась, принимая невозмутимый вид. Возможно, она и перегнула палку, но вины за собой абсолютно не чувствовала.

- Не забудь перезвонить, - проговорила она, сцепив перед собой руки.

***

- Не забудь перезвонить, - прозвучало в спину.

Его и так разъедало от досады.

Обернулся, изображая оскал:

- Непременно.

И вышел, еле удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

глава 23

Ушел. У Веры долго еще горело в груди от невысказанного возмущения Стояла в прихожей, сжимая и разжимая кулаки. Потом резко выдохнула и тряхнула головой, избавляясь от оставленного им тяжелого осадка. Дом как будто наполнился его давящей аурой, захотелось проветрить.

Ушла в свою спальню, открыла окно и стояла, подставив лицо ветру. Пусть выдует из легких отраву, заберет злость, успокоит дыхание. И эмоции никому не нужные пусть забирает. Пусть. К чертовой матери.

А диван этот надо выбросить. Потому что она теперь сесть на него не сможет, слишком многое будет всплывать в памяти. Ненужное.

Умерло прошлое. Нет теперь ее Саши, есть Верховцев Александр Всеволодович, и они живут на разных планетах. Только, к сожалению, он методично будет к ней являться, чтобы напомнить о себе, впрыснуть в душу яда и забрать сына на выходные.

Вера оперлась рукой о оконный переплет, опустила голову на руку. Черт с ней. Главное, чтобы с Вовкой было все в порядке. Это ничего, что у нее в груди вместо сердца опять драные лохмотья, это пройдет.

Вернулась в кухню. Там все так и стояло, недопитый чай в чашках, недоеденная шарлотка. Пусто так без мальчика... Задумчиво все убрала, помыла, навела порядок. Потом заварила себе чаю и села за стол одна.

Пустой стол, пустой чай, зато полная кружка.

Какое-то время сидела, закрыв глаза и вдыхая витавший тут запах шарлотки, грела пальцы. Все пыталась представить, как ТАМ. Что там происходит, где ее уже нет? А в голове вертелось:

Королевы могут королей поменять

Пока короли на войне.

Не хочу больше чем надо знать,

А что теперь мне?

(из песни Елены Ваенги)

Действительно, зачем ей больше чем надо знать? Ей о жизни Александра Всеволодовича Верховцева ничего лишнего не надо знать. И так все известно. За Вовку, конечно, было неспокойно. Не смогла она уберечь его, втянули они таки пацана в свои взрослые игры.

Потянулась за телефоном, набрала Леру.

- Ну что? Планы не изменились?

- О чем ты говоришь?!

- Хорошо. Встречаемся где?

Подруга назвала модное и дорогое пафосное кафе.

- Хммм?! - озвучила свое удивление Вера.

- Раз в год можно себе позволить.

- Раз в год? А если он окажется не тот, и других придется тестировать?

- Типун тебе на язык! - засмеялась Лера, а потом проговорила: - Что поделаешь, душа праздника просит.

Ну если душа...

- Во сколько сбор?

- В пять. И попрошу не опаздывать. Ну все, давай. А то я еще в салон должна успеть!

Неугомонная Лера, вечно находящаяся в поиске, отбилась, Вера еще какое-то время смотрела в пространство, потом допила чай, вымыла кружку, поставила на место и вышла.

Время одиннадцать. До пяти еще шесть часов, целый день. Надо чем-то себя занять.

Глянула в зеркало, повертела головой.

В углах глаз начали появляться морщинки, на лбу... Не девочка, тридцать пять лет уже. Вера тихо вздохнула и пошла приводить себя в порядок.

Все-таки новая жизнь начинается.

***

По правде говоря, ощущения были не из приятных. Душно и привкус поганый, как будто яда наглотался. Выйдя из подъезда, Верховцев чувствовал себя, будто продрался сквозь заросли терновника, оставив куски шкуры на шипах. А в самих зарослях... Ему стыдно было признаться себе, что струсил обернуться, взглянуть напоследок в глаза этой провожавшей его холодным взглядом рыжей львице.

За детеныша переживает? Да ну, ладно!? А сама на радостях в кафе собралась! Лживая с... Опять вскинулась обида, недолго же она переживала!

А нахрен ему это надо? Думать ему об этом нахрен надо?! Сосредоточился на Вовке.  

Мальчик молча сидел на заднем сидении и смотрел в окно.

- Ремень пристегнул? - спросил он, хотя и видел в зеркало, что ремень пристегнут.

Просто надо было с чего-то разговор начинать.

- Да, папа, - ответил мальчик, не отрывая взгляда от окна.

- Когда с мамой ездишь, пристегиваешься?

- Конечно, - теперь наконец сын смотрел ему в глаза.

Подмигнул, стараясь показать больше веселья, чем на самом деле испытывал.

- Сегодня у нас большая программа. И... тебя ждут сюрпризы.