Гражданская жена

Последовала злая звенящая пауза, наполненная застарелой ревностью и обидой. Уж сколько лет, как тот умер, а все не простила.

- Мария Панкратова. У него был сын от этой женщины, твой отец оставил ему половину своих денег.

Вера зажала рот рукой, мелькнула страшная догадка. Слишком неожиданно, шокирующе! Это переворачивало все с ног на голову.  

- Ты не могла сказать об этом раньше?!

- Я пыталась еще тогда, ты сам не захотел слушать.

Послышалось движение, шум отодвигаемого стула.

- Александр, тебе нельзя вставать. Давай позову я врача.

- Мама, оставь меня, уйди!

Вера поняла, если бабка сейчас выйдет, они столкнутся носом к носу, и быстро пошла по коридору в сторону лестничной клетки. Выбежала и встала на площадке, хватая ртом воздух.

Надо было отдышаться, осмыслить.

***

То, что с ними произошло за последнее время, ни в какие рамки не укладывалось. Сначала несчастье надвинулось гигантской волной, чуть не раздавило, сорвало все покровы, ободрало до мяса. Вера судорожно хмыкнула, некоторых буквально.

А теперь еще это, последнее - просто шок.

Как теперь с этим жить???

Вот где подвох-то. Потому что не берут людей с улицы заместителями гендиректора. Даже по чьей-то протекции не берут! Это же бизнес. А ее экстремал - шеф, новичок, дилетант, явившийся ниоткуда?! Ведь он настолько тонко действовал, стопроцентно знал обо всем. Теперь в ином свете представали все его оговорки, и странности поведения. Ничего личного, но это же, мать его, бизнес.

А ее все-таки использовали.

Ну, Федор Михайлович... 

Несколько раз порывалась набрать Панкратова, потом спрятала гаджет - не телефонный разговор.  

Застыла на лестничной клетке, обхватив себя руками. Ее опять трясло.

Надо успокоиться и все выяснить. Отрешиться от мыслей, заснуть, подумать об этом завтра. Прилечь.

Но где? Вернуться в палату к Верховцеву после того, что она только что услышала, никак не получалось. Вера просто не смогла бы сейчас рядом с ним находиться.

Спустилась на несколько этажей и побрела в холл.

глава 60

От усталости бил озноб, а нервное перенапряжение не давало расслабиться. Вера сидела на диванчике в холле, бродила, снова сидела и снова бродила. Думала. В голову же всякая ерунда лезет.

А холле убиралась санитарка. Ну, слово за слово, разговорились. Та когда узнала, что Вере приткнуться некуда, предложила:

- Давайте, я вас в кладовой на ночь устрою, туда никто не зайдет, спокойно выспитесь.

Да хоть в кладовке, хоть где! Снова куда-то шли, только уже по другим коридорам, петляли, заворачивали, ночная больница как иной мир, в котором можно спрятаться от себя, закрыть глаза и наконец уснуть, чтобы завтра с новыми силами...

Глаза действительно закрылись, стоило ей опустить голову на подушку.

***

Провалилась в сон, а утром проснулась как от толчка с каким-то непонятным предчувствием. Посмотрела на часы, около девяти. Надо по-быстрому выбираться отсюда и хоть как-то привести себя в порядок. Толкнулась в дверь, а дверь закрыта.

Сначала не поверила. Толкнулась снова. Закрыто снаружи на ключ.

Вот это был сюрприз.

Несколько секунд ушло на осмысливание. Потом минут десять на то, чтобы колотить в дверь и создавать максимум шума. Эффекта никакого. Вот когда Вере стал до конца понятен трагический комизм фразы:

«Утро провел отвратительно. Оказался запертым в уборной».*

Абсурд. Нет, она, конечно, не сложила руки, попытки были возобновлены. Однако в воскресное утро больница, казалось, вымерла. Только спустя полчаса на дикий шум, что Вера там устроила, появилась сердитая санитарка, и ее таки выпустили.

Честное слово, лучше бы уж ночевала в одной палате с бывшим мужем!

В итоге злая как черт, голодная, нечесанная и немытая.  

Посмотрела на часы, половина десятого. Мама должна была подъехать к часу, в реанимационную к сыну идти было рано. А в душе почему-то крутится, крутится...

Кое-как привела себя в порядок и позвонила Панкратову. Он ответил сразу, как будто ждал звонка. Но как начать этот тяжелый разговор?

- У меня к вам вопрос, Федор Михайлович. Извините, что звоню выходной, и что, возможно, отрываю от более приятных занятий. Один вопрос... простите, если говорю немного бессязно.

- Давайте не по телефону, Вера Дмитриевна. Вы там, в ожоговом центре? Я сейчас подъеду и вы ко мне выйдете. Ладно?

- Да, хорошо, - ответила Вера.

Отключилась и приготовилась ждать. Время снова тянулось бесконечно, она хмурилась, уставившись в пространство. Наконец от Панкратова пришел звонок.

- Я подъехал, жду вас у главного входа.

Вера сразу подхватилась и вышла. Снаружи был снег, холодно, озноб тут же стал пробирать крупной дрожью.

- Вы замерзли, пойдемте в машину, - проговорил Панкратов, увидев ее.

Сегодня мужчина был на редкость серьезен, куда только обычный легкомысленно-взъерошенный вид делся. А в машине тепло, Вера немного отогрелась.

- Задавайте свой вопрос, Вера Дмитриевна, - проговорил, глядя перед собой.

- Вы хотели с моей помощью уничтожить Верховцева?

Он неожиданно рассмеялся и покачал головой.

- Я расскажу, как было, а выбудете судить сами. Но скажу честно, да, изначально я планировал развалить его бизнес.

Неприятно стало.