Гражданские войны

80. Когда левое крыло Помпея стало отступать — отступало оно шаг за шагом, не переставая сражаться, — союзные войска, ничего не предприняв, обратились в безоглядное бегство с криками: "Мы побеждены", и опрокидывали, словно вражеские, свои собственные палатки и заграждения, уничтожая их и похищая при своем бегстве все, что только они могли унести. Уже и другое крыло италийских войск Помпея, узнав о поражении левого крыла, стало медленно отступать, вначале в полном порядке и по мере возможности обороняясь, а затем под натиском врагов, окрыляемых удачей, оно тоже обратилось в бегство. Чтобы части войска Помпея вновь не соединились и чтобы таким образом было выиграно не одно лишь сражение, а вся война, Цезарь с большой хитростью разослал глашатаев по всем своим частям, во все стороны, чтобы победители-италийцы оставили в неприкосновенности своих единоплеменников и наступали только на союзников. Глашатаи, приблизившись к побежденным, убеждали их остановиться, ничего для себя на опасаясь. Один от другого узнавая это воззвание, они останавливались. И "стоять без страха" стало как бы паролем войска Помпея, тогда как в остальном оно ничем не отличалось от войска Цезаря, нося, как италийцы, ту же одежду и говоря на том же языке. Пробегая сквозь их ряды, войско Цезаря уничтожало союзников Помпея, которые не могли противостоять им, и наибольшая резня произошла здесь.

81. Помпей, увидев бегство своего войска, словно обезумел и медленно удалился в лагерь. Подойдя к своей палатке, он сел там безмолвный, наподобие Аякса Теламонида, о котором рассказывают, что он подобное же претерпел в Илионе, когда был окружен врагами и когда божество помрачило ему ум.[238] Из остальных лишь очень немногие последовали за Помпеем в лагерь: воззвание Цезаря остановило их на месте без страха, войско же Цезаря, обежав войска Помпея, разъединило их по частям. К концу дня Цезарь, неутомимо повсюду обегая войско, увещевал еще понатужиться, пока не возьмут лагерь Помпея, причем объяснял, что если враги снова соберутся с силами, они окажутся победителями одного дня, если же лагерь врагов будет захвачен, этим делом приведена будет к благополучному концу вся война. С этой мольбой протягивал к войску Цезарь руки и сам первый открыл преследование. Физически многие из войска Цезаря были утомлены, но дух их поддерживали эти рассуждения и сам полководец тем, что шел с ними вместе на врага. Побуждала их к тому удача всего происшедшего и надежда, что, захватив лагерь Помпея, они заберут в нем много добычи, — в надежде и при удачах люди меньше всего чувствуют усталость. В таком состоянии они снова устремились вперед и напали на лагерь, совершенно пренебрегая противящимися этому. Помпей, узнав это, очнулся из странного своего молчания и воскликнул: "Неужели и против нашего укрепления?", — и, сказав это, переменил одежду, сел на лошадь и в сопровождении четырех друзей не останавливался в бегстве, пока в начале следующего дня не прибыл в Лариссу. Цезарь, согласно угрозе, высказанной, когда выстраивал свои войска в бой, остановился в укреплении Помпея и вкусил там пищу, приготовленную для Помпея, а все его войско — пищу врагов.

82. Убитых с обеих сторон италийцев (число убитых союзников не было установлено как из-за их многочисленности, так и из-за пренебрежения к ним) было в войске Цезаря тридцать центурионов и двести легионеров, а по другим источникам, тысяча двести, в войске Помпея — 10 сенаторов, среди них и Луций Домиций, посланный сенатом к Цезарю в Галлию в качестве его преемника, и около 40 так называемых всадников[239] из знатных. Из остального войска — те писатели, которые склонны преувеличивать, называют цифру в 25.000, но Азиний Поллион, один из командиров Цезаря в этой битве, пишет, что трупов, принадлежавших сторонникам Помпея, было найдено 6.000.[240]

Таков был конец знаменитой битвы при Фарсале. Первую и вторую боевые награды получил сам Цезарь, признанный всеми наиболее отличившимся, а с ним вместе и десятый легион. Третья боевая награда была присуждена центуриону Крассинию,[241] который, будучи спрошен Цезарем, вышедшим в бой, о предстоящем исходе его, громко воскликнул: "Мы победим, Цезарь, и живого или мертвого, но меня ты сегодня похвалишь". Все войско свидетельствовало, что все время Крассиний, словно одержимый, беспрерывно обегал ряды, совершая много блестящих дел. После поисков он был найден среди трупов. Цезарь возложил на него боевую награду, похоронив его в особой могиле вблизи братского погребения.