Гражданские войны в Риме. Побежденные

Урегулировав свои дела в Италии и получив от Октавиана, которому выгодно было, чтобы Антоний как можно глубже увяз в восточных делах, обещание военной помощи, Антоний вернулся на Восток. Сначала его вновь сопровождала жена, но на острове Киркире они расстались, и дальше Антоний путешествовал уже один. Перезимовать Антоний предпочел в Афинах, проводя время в пирах и гимнастических играх. В Греции Антоний объявил себя новым Дионисом, и греки радостно согласились с этим. Чем больше он приближался к Востоку, тем сильнее разгоралась старая любовь к Клеопатре. Прибыв в Антиохию, Антоний направил своего друга Гая Фонтея Капитона в Александрию с поручением привезти в Антиохию Клеопатру. Клеопатра с восторгом отправилась с Капитоном, и осенью 37 г. до н. э. любовники встретились вновь. Впрочем, здесь надо сделать весьма существенную оговорку. Что Антоний был безумно влюблен в царицу, нет никакого сомнения. Была ли также страстно влюблена в него Клеопатра, сказать трудно, хотя несомненно, что определенные чувства к триумвиру она, конечно, питала. И все же любовь не мешала обоим преследовать и свои политические интересы. Едва ли Антоний сомневался, что рано или поздно ему придется снова столкнуться с Октавианом, но пока важнее всего для него был парфянский поход. А для него, как и для будущей борьбы за единоличную власть, нужны были огромные средства, которые опустошенные гражданскими войнами и парфянским вторжением восточные провинции дать не могли. Такие средства мог предоставить Антонию только Египет. Клеопатра же, утвердившись у власти с помощью Цезаря, а затем Антония, теперь стремилась с помощью последнего расширить свои владения, восстановив, насколько это было возможно, старую державу Птолемеев.

И уже в Антиохии началась искусная дипломатическая игра, в которой политические расчеты и любовная страсть смешивались в единое нерасторжимое целое. И Клеопатра, пожалуй, переиграла Антония. Он официально признал своими детьми двойняшек, рожденных Клеопатрой, и дал им имена Александра Гелиоса (Солнца) и Клеопатры Селены (Луны). Возможно, что, давая такие прозвища своим детям, Антоний бросал вызов парфянскому царю, который официально именовался «сыном Солнца и Луны». Конечно, называя своего сына Александром, Антоний в первую очередь думал об Александре Македонском. Но надо сказать, что и в истории Египта тоже были Александры. Это было второе имя Птолемея X и его сына Птолемея XI. Значительную роль в политической жизни Восточного Средиземноморья в начале I в. до н. э. играла Клеопатра Селена. Но все трое не очень-то прославились своими победами, так что едва ли Антоний и Клеопатра думали о них, называя своих детей.

Для царицы все же важнее было присоединение к ее владениям большей части Финикии, Келесирии, Кипра и значительной части Киликии. В ее пользу Антоний отрезал приморскую часть Набатеи (полузависимого арабского царства к югу и востоку от Иудеи), а также часть Иудеи. Большая часть Иудеи осталась под властью Ирода, которого спасло его раболепие и покровительство Антония. Так что Клеопатра почти восстановила державу своих предков. Это вызвало возмущение в Риме, еще более подогреваемое октавиановской пропагандой. Но Антония это не остановило. Одновременно он реорганизовывал политическую структуру Малой Азии, усиливая там систему клиентских государств. Он произвольно менял их границы и сажал на троны своих ставленников. Царем Понта, чья территория была несколько увеличена по сравнению с той, которая осталась после побед Помпея и Цезаря, он сделал Полемона, сына ритора Зенона, который не имел никакого отношения в прежней династии, но зато доказал свою верность Риму, активно сражаясь с парфянами. На трон Галатии Антоний посадил секретаря бывшего царя Аминту. Династические изменения были произведены и в Каппадокии. Все это укрепляло малоазийский тыл Антония и его фланги в случае войны не только с Парфией, но и с Октавианом.