Гражданские войны в Риме. Побежденные

Внутренние события в Парфии снова дали Антонию надежду на успех. Большую роль в поражении в 36 г. до н. э. сыграла позиция царя Мидии Атропатены Артавазда (тезки армянского царя), который остался верен своему суверену царю Парфии Фраату, и чья конница активно участвовала в боях с римлянами, а население заняло по отношению к воинам Антония решительно враждебную позицию. Но вскоре после победы над Антонием между парфянским сувереном и его мидийским вассалом начались трения, и последний серьезно опасался, что его лишат трона. Насколько серьезны были эти опасения, сказать трудно; возможно, в предвидении новой войны с римлянами Фраат действительно пытался укрепить свое государство и взять Мидию Атропатену под свой непосредственный контроль. Как бы то ни было, Артавазд обратился за помощью к Антонию, обещая в случае нового похода последнего соединить свои силы с его, дав римской армии столь недостающую ей конницу. Антоний с радостью принял это предложение. Новый союз был скреплен браком дочери Артавазда с сыном Антония и Клеопатры Александром Гелиосом. Но для его осуществления было необходимо снова укрепиться в Армении. А поведение армянского царя в 36 г. до н. э. показывало, что надеяться на крепость армянского тыла было невозможно. И Антоний в 34 г. до н. э. вторично направился в Армению. Теперь он официально обвинил ее царя Артавазда в предательстве, возложив на него всю вину за свою неудачу в парфянском походе. С Арменией ему было расправиться легче, чем с Парфией, к тому же он сумел заманить Артавазда к себе и затем захватил его. Еще раньше он пытался пригласить

Артавазда в Александрию, чтобы там с ним покончить, но армянский царь, почувствовав ловушку, отказался. Тогда в следующем году Антоний предложил Артавазду выдать его дочь за своего сына Александра Гелиоса и с этой целью послал в Армению своего верного и коварного агента Деллия, который когда-то убедил прибыть к нему Клеопатру. Одновременно он с армией снова двинулся в Армению. Толи угроза завоевания, то ли искусная дипломатия Деллия, но Артавазд с большей частью своей семьи оказался в руках Антония. Сын Артавазда Артаксес бежал к парфянам. Антоний объявил Армению римской провинцией. На страну была наложена большая контрибуция.

В это время напряжение в отношениях с Октавианом возрастало, и было ясно, что решающая схватка между ними не за горами. В таких условиях ввязываться в новый большой поход против Парфии Антоний не решился и ограничился посылкой царю Мидии Атропатены части своих солдат. Однако надежда Антония добиться своих целей в этой части мира с помощью Артавазда оказалась тщетной. Парфяне разбили войска мидийского царя, перебив при этом всех римлян, которые находились в его войске.

Между тем Антоний представил свой поход в Армению, пленение (не без коварства) ее царя и превращение страны в провинцию как огромный успех. Были выпущены специальные монеты с портретами Антония на лицевой стороне и Клеопатры на оборотной и надписью: «Побежденная Армения». Антоний вернулся в Александрию и справил там великолепный триумф, в своих основных чертах повторяющий римское триумфальное шествие, только роль римского храма Юпитера Капитолийского играло александрийское святилище Сераписа. Но были в этом триумфе и восточно-эллинистические черты. Триумфальное шествие было по-восточному пышным, а сам Антоний появился в облике Диониса. Вместе с Антонием торжествовала победу Клеопатра, которая в виде египетской богини Исиды встречала победителя в храме Сераписа. Когда известие об этом триумфе достигло Рима, там не было предела возмущению: римский полководец празднует свою победу не в Риме, а в Александрии, и это возмущение все более подогревалось пропагандой Октавиана. Она представляла Антония в глазах римлян предателем и пленником египетской царицы, готовым на все ради удовлетворения своих и ее прихотей. А сам Антоний, казалось, делал все, чтобы подтвердить эти обвинения. Себя он вел скорее, как восточноэллинистический монарх, чем как римский полководец, что подтверждал и его внешний вид: пурпурный наряд, золотой скипетр, короткий меч на боку. И выпускаемые им монеты подчеркивали монархические замашки Антония.