Гражданские войны в Риме. Побежденные

Рано утром 1 августа 30 г. до н. э. Антоний расположил в боевом строю свое войско, а египетский флот должен был выйти из александрийской гавани и ударить по кораблям Октавиана. Но совершенно неожиданно Антоний увидел, что корабли перешли на сторону врага. А вслед за этим то же самое сделала и его конница. Антоний бросил в бой пехоту, но та, не имея никакой поддержки, потерпела поражение. Антоний понял, что Клеопатра его предала. Сама же царица, боясь и Антония, и Октавиана, вместе со своими сокровищами заперлась в еще недостроенном собственном мавзолее, превращенном в крепость. Оттуда она послала Антонию ложное известие о своей смерти. Это известие повергло Антония в шок. Он сразу же забыл собственные слова о ее измене. Потеряв и армию, и любимую женщину, он решил, что ему больше незачем жить, и приказал своему рабу Эроту убить его. Тот, любя своего господина, предпочел заколоть себя. Тогда Антоний собственными руками вонзил себе меч в живот. Он не умер тотчас же, но рана все-таки была смертельной. В этот момент Антоний узнал, что сообщение о смерти Клеопатры ложно и что она заперлась в собственной гробнице, и попросил отнести себя к ней. Умирая, он все еще думал о своей последней возлюбленной. Клеопатре ничего не оставалось, как поднять умирающего Антония к себе, и там он умер в ее объятиях.

Узнав о смерти Антония, Октавиан понял, что им одержана окончательная победа и теперь нужно ею хорошенько воспользоваться. Сначала он сделал хорошую мину, доказывая своим соратникам, что не он развязал войну, а затем приказал сделать все возможное, чтобы захватить Клеопатру живой, а вместе с ней и ее сокровища, которые так были нужны ему в первую очередь для расплаты с собственной армией. Поэтому он отправил в город своих приближенных для переговоров с царицей, а сам тем временем вступил в Александрию. В гимнасии он заявил, что прощает город. А с Клеопатрой начались долгие переговоры. Октавиан всеми силами старался уговорить Клеопатру не уходить из жизни. Но ей была нужна не просто жизнь, а жизнь царицы. Ради этого она была готова пожертвовать и сокровищами, которые она по описи передала победителю. Октавиан лично посетил Клеопатру, всячески ее уговаривая, но в то же время решительно опровергая ее оправдания, когда она, пытаясь снять с себя вину за войну, ссылалась на страх перед Антонием и его принуждение. Фактически предав его в последнем сражении и только недавно торжественно похоронив, она теперь предавала его уже мертвого. Вступая в переговоры с Октавианом, в том числе и личные, Клеопатра надеялась добиться от него достижения своих целей, как сумела это сделать с Цезарем и Антонием. Но Октавиан был совершен, но другим человеком. По своим качествам он был, пожалуй, подобен египетской царице, так что эти два одноименных полюса решительно отталкивались друг от друга. И все же царица сумела в последний раз переиграть своего партнера. Узнав о бесповоротном намерении победителя не только лишить ее и ее детей трона, но и провести ее в своем триумфальном шествии, она усыпила бдительность своих стражей и 12 августа 30 г. до н. э. покончила с собой. Как это точно произошло, не знает никто, но самая распространенная легенда гласит, что она дала себя укусить ядовитой змее.

Октавиан ликвидировал Египетское царство Птолемеев и присоединил Египет к Риму. Цезарион и Антил, недавно провозглашенные соправителями Клеопатры, были убиты по приказу победителя. Остальных детей Антония (как от Фульвии, так и от Клеопатры) взяла на воспитание Октавия, брошенная римская жена Антония. Повзрослев, они вошли в состав римской знати.

Борьба между Антонием и Октавианом стала последним актом великой трагедии гибели Римской республики. И закончился этот акт гибелью Антония. Антоний и Октавиан были очень разными людьми. Антоний был неплохим полководцем и достаточно умелым политиком, но его политика была ближнего прицела. Он был очень хорош в тактике (как это проявилось после убийства Цезаря), но не в стратегии. Кроме того, он был очень импульсивным человеком и, на какое-то время проявив бешеную энергию, мог затем впасть в полное ничегонеделание. Он легко переходил от бурной радости к полному отчаянию. Страстно влюбленный в Клеопатру, Антоний порой подчинял этой любви даже политику и свои честолюбивые расчеты.