Гражданские войны в Риме. Побежденные

Политическую карьеру Брут начал в 60 г. до н. э. в качестве руководителя монетного двора. Наследующий год Брут оказался вовлеченным в позорное дело Веттия. Люций Веттий был известным доносчиком, который сравнительно недавно пытался, хотя и неудачно, обвинить Цезаря в участии в заговоре Каталины. Теперь, когда уже сам Цезарь был консулом, он решил использовать Веттия в своих целях. Во второй половине консульского года Цезаря влияние триумвиров, в том числе и самого Цезаря, начало ослабевать, и Цезарь, видя возрастание силы сенатской оппозиции, задумал использовать Веттия для нанесения удара по всей совокупности своих наиболее значительных врагов. По его подстрекательству Веттий составил заговор против Помпея с целью его убийства, с тем чтобы схватить убийцу или убийц, а тот (или те) назовет в качестве соучастников как можно больше видных сенаторов и членов их семей. Но Веттию не удалось привлечь к этому заговору практически никого, и дело о готовящемся покушении обсуждалось на заседании сената. Среди тех, кого Веттий назвал заговорщиками, был и Брут. Совершенно ясно было, что Брут назван именно как племянник Катона. Сенат не поверил ни одному слову Веттия и решил его арестовать. На следующий день Цезарь представил арестованного народу, и тот еще более расширил список мнимых заговорщиков, но зато умолчал о Бруте. Говорили, что умолчать о нем посоветовал Веттию сам Цезарь, боясь, что имя Брута будет связывать с именем его матери, да и самого Цезаря как его предполагаемого отца. Однако это дело вообще лопнуло, ибо было столь безосновательным и авантюристичным, что никто доносчику не поверил.

Когда Цезарь после окончания своего консульства стал проконсулом обеих Галлий (Цизальпинской и Трансальпийской) и намеревался начать завоевание всей Галлии, он предложил Бруту поехать вместе с ним в качестве его квестора. Бруту в это время было 26 лет, и предложение Цезаря открывало ему блестящие возможности. Но, очевидно под влиянием дяди, он решительно отказался. Вскоре, выздоравливая после болезни, он уехал отдохнуть в Малую Азию. Там его застало письмо Катона, отправленное с Родоса, в котором дядя просил его незамедлительно направиться на Кипр: как уже говорилось, не очень доверяя уже посланному на Кипр Канидию, Катон решил поручить деликатное дело описи и оценки имущества последнего кипрского царя родному человеку. Бруту очень не хотелось отправляться на Кипр, в том числе и потому, что он считал несправедливыми подозрения Катона, но противоречить не решился. Как и Катон, он больше двух лет провел на острове, активно участвуя во всей этой операции и проявляя при ее проведении усердие и прилежность. Незадолго до окончания своей миссии на Кипре Катон отправил Брута в Рим с большей частью полученных денег. Прибыв в Рим, Брут разделил с дядей его славу.

В 54 г. до н. э. Брут женился на Клавдии, дочери Аппия Клавдия Пульхра. Род Клавдиев был одним из самых знатных в Риме и играл в его жизни огромную роль, начиная с самых ранних периодов истории республики. Тесть Брута был в свое время претором, пропретором Сардинии, а в год брака своей дочери консулом. Другая его дочь в том же году была выдана замуж за Помпея, старшего сына Гнея. Сам Клавдий был другом Цицерона, а в свое время очень близок к Лукуллу. Эта семья как бы связывала различные группировки римской аристократии, в политическом плане, как правило, принадлежавшие к оптиматам. Когда в следующем году Клавдий стал проконсулом Киликии и предложил Бруту вместе с ним отправиться в эту провинцию в качестве его квестора, то на этот раз он согласился.