Гражданский корпус

— Мне и Хэлгу. Многие из вас знают, что я чувствую каналы связи эйнеров. Я стараюсь контролировать свои мозги, но рано или поздно, скорее всего во сне, могу себя выдать. Тогда они узнают, где я, и явятся прямо к астероиду. У меня нет уверенности, что мы отобьемся, снова кинув клич.

— Вер, — подает голос Хэлг, — Их сейчас нет в системе. Эйнеры ушли. Не думаешь же ты, что между вами возможна настолько сильная связь, что они ее почувствуют через десятки световых лет?

— Ушли, говоришь? А откуда ты знаешь? Потому, что видел на радарах, как они покидали астросферу Проциона? А кто даст гарантию, что в системе не остались корабли-разведчики?

Хэлг пожимает плечами.

— Я не могу подставить вас. Поэтому должна лететь дальше.

— И что ты собираешься делать там? В этом «дальше»? — спрашивает молодой парень, управлявший во время сражения вторым резаком.

— Хочу разобраться с их новой сетью. Нужно знать, куда бить.

— Ты же представления не имеешь, как с ней разбираться. Сама говорила.

Я смотрю на Михаила, потом иду к выходу из раздевалки. В сумраке коридора вижу Стефани и высокую фигуру.

— Заходите.

И, повернувшись к собравшимся, предупреждаю:

— Только не хватайтесь за оружие, пожалуйста.

— Ох, ты ж!..

— Да чтоб меня!

— Какого черта?!

Многие вскакивают со своих мест, но, памятуя о моем предупреждении, не трогают пистолеты и автоматы.

— Это пеллициус, если кто не в курсе.

— Да уж мы видели его несколько раз, только выловить никак не могли!

Я встаю рядом с двухметровым пришельцем, покрытым с ног до головы шерстью.

— Он поможет разобраться с сетью эйнеров. У грахарийцев есть способности, сравнимые с тем, что могу делать я, только во много раз сильнее. Когда мы расколем их сеть, я надеюсь, что не одни вы придете на зов, что в других системах тоже получится организовать людей. Вот только начать нам придется с миров, где захвачены колонии акци.

— С чего это вдруг? — возмутился кто-то из шахтеров.

— Потому что среди вашего народа нет тех, кто чувствует врагов. А среди акци есть! Я верю, что не одна такая, мы должны искать других. В этом случае наши шансы возрастут многократно.

* * *

Меня кто-то настойчиво трясет за плечо, стараясь разбудить.

— Да проснись же ты! Вот прилипла к подушке…

Стаскивает одеяло и я, недовольная такой бесцеремонностью, открываю наконец глаза.

— Господи, Хэлг… Если я сказала, что улетаем, это не значит, что именно сегодня и в шесть утра!

— К нам самим уже прилетели!

— Кто прилетел? — я сажусь на кровати, сон исчезает, словно унесенный порывом штормового ветра.

— С Земли прибыла важная персона!

Мы входим в большой зал, где собралось несколько десятков человек. Они возбужденно галдят, окружая кого-то, и без того уже прижатого к стене. Пилот берет на себя обязанность проводника через толпу, он отпихивает любопытствующих, пробивает мне дорогу, словно ледокол. У самой стены я вижу испуганного человека в костюме, поверх которого неуклюже надета облегченная версия бронежилета. Один рукав у пиджака порван, под глазом чиновника проступает свежая гематома. Рядом стоит староста станции, он время от времени отталкивает не в меру разбушевавшихся шахтеров и одновременно пытается слушать, что говорит человек в костюме.

— Вы тут все с ума посходили, — нервно замечает тот, поправляя бронежилет, — Вы даже не представляете, чего мне стоило попасть на ваш астероид!

— Да кто тебя сюда звал?!

— Сопровождения не выделили, корабль автоматический, — продолжает чиновник, — И все ради того, чтобы навести порядок на какой-то забытой богом каменной глыбе!

— Я тебе щас… — один из шахтеров метит в другой глаз незваного гостя, но староста его вовремя останавливает.

— Какой же порядок хочет навести Земля? — спрашиваю я его не слишком громко, но вижу, что человек услышал.

— Ой, девушка, отойдите! Вы, судя по акценту, вообще не человек. Не хватало еще, чтобы всякие беженцы-акциносты мне вопросы задавали!

Толпа вдруг затихает. Все ждут, что я ему отвечу, но я лишь повторяю вопрос:

— Какой порядок собралась здесь наводить Земля?

В полной тишине, под взглядами десятков пар глаз он чувствует себя неуютно. Сглатывает, опускает голову.

— После этого демарша, который вы устроили без санкции командования боевым флотом метрополии, вам предписывается не покидать астероид. Вплоть до дальнейших распоряжений.

Дрожащей рукой он вынимает из кармана пластиковый информационный носитель с государственным гербом, смотрит сначала на старосту, но потом, почему-то, протягивает его мне. Я разглядываю этот бесполезный кусок пластмассы, переламываю его пополам.

— Ваши полномочия аннулированы. Как и все распоряжения метрополии, прошлые и будущие. До тех пор, пока мы, объединившиеся в Гражданский корпус, не вернем людям все их миры, потому что сами вы это сделать не в состоянии. Понятно?

Наклоняюсь к самому его лицу.

— Сидите на Земле тихо, не высовывайтесь, и не смейте нам больше мешать.