Гражданский корпус

Мы с Хэлгом стоим у стеклянных дверей, за которыми искрится в свете искусственного солнца снег. Позади раздаются шаркающие шаги и я оборачиваюсь. К нам подходит очень старый, сгорбленный мужичонка. Он поднимает руку и указывает пальцем на дверь сбоку.

— Гардероб для посетителей, с верхней одеждой и обувью, там. Простите, зиму только на прошлой неделе включили. Как всегда неожиданно…

Переглянувшись, мы с Хэлгом отправляемся за одеждой.

На обороте гостевой карточки написан адрес. Судя по названию, это постоялый двор. Не имея представления где его искать, мы останавливаем прохожего и тот говорит, что надо идти по центральной улице в ту сторону, где заканчиваются городские кварталы.

Иногда я поражаюсь, сколько удивительных миров создали люди! Хочется побывать в каждом, а в некоторых, как, например, в этом, даже пожить. Может быть несколько месяцев, а то и год, наблюдая, как включается и отключается зима, как шевелятся где-то над головой почти неразличимые жители верхних районов.

— Чего задумалась?

Я улыбаюсь, беру Хэлга по руку.

— Да так. Просто наслаждаюсь еще одним интересным местом.

По ногами скрипит снег. Идти еще минут десять — впереди уже показались городские окраины. Мне хорошо, но… Вспоминаю вдруг Андрея. Как мы с ним ходили на прогулки в горах Расцветающей и вот так же радовалась чистому снегу. Я отпускаю руку Хэлга. Нет, нельзя забывать о том, что идет война, раскидавшая нас по разным звездным системам.

— Это здесь.

Добротный деревянный дом в три этажа. Над крыльцом вывеска: «У Гарсевана». Заметив нас, из дома выходит мужчина в белом переднике, вытирающий руки полотенцем.

— Извините, все комнаты заняты!

Я показываю ему карточку. Взглянув лишь мимоходом он возвращает ее мне, жестом приглашает войти.

— Господин Гордон позже будет? — спрашивает слегка нахмурившись.

— Господин Гордон… Э-э… Отошел от дел. Он не приедет.

Мужчина в переднике хмурится еще сильнее, но сомнений вслух не высказывает.

— Садитесь за столик, сейчас я вам что-нибудь принесу. А дочка пока в комнате приберет. Одна комната на двоих вас устроит?

— Вполне.

Когда он уходит, Хэлг наклоняется и тихо говорит:

— Все-таки надо было толстого пьяницу взять с собой. Если уж трактирщик смотрит на нас с подозрением, то как посмотрят те, кто придет на встречу?

— Иногда власть меняется. Им ли не знать об этом? Не дергайся, Хэлг, все образуется.

Хозяин хоть и подал нам вкусный обед, но про занятые комнаты, конечно, соврал. Все они были свободны, просто заведение не принимало чужих. Ближе к вечеру начинают собираться капитаны кораблей, верные Гордону. Прибывают по одному и, как сообщил разговорившийся трактирщик, на подобные встречи редко успевают собраться за день. Я не хочу мозолить им глаза; какое-то время наблюдаю украдкой с балкона второго этажа, нависающего над обеденным залом, потом ухожу в комнату.

— Утром будем разговаривать. Десять уже здесь, ждем еще четверых. Видел бы ты их, Хэлг! Кого там только нет… Даже трое чужих. Не эйнеров, конечно.

Пилот только отмахивается.

— Меня это мало интересует. Ты вот, Верка, задумала что-то и не рассказываешь. Ох, чувствую — авантюру какую-то готовишь!

Я отворачиваюсь, прикусив губу. Иногда Хэлг бывает очень проницателен!

Глава 13

Они смотрят на меня с недоверием. Кто я для них? Неизвестная девчонка. Еще вчера сидела за школьной партой, а сегодня смею являться вместо Гордона и собирать капитанов, будто мне кто-то дал такое право.

Перед собранием Гарсеван сдвигает столы в обеденном зале, ставит перед каждым участником по большой кружке свежего пива. Но никто не притрагивается к выпивке. Все ждут первого слова, повернувшись ко мне.

— Некоторые из вас уже знают, кто я такая. Для остальных сообщаю — меня зовут Вероника.

— Та самая Вероника? — перебивают меня, — С Проциона?

— Вообще-то я с Расцветающей. Но понимаю, что вы имеете в виду. Да, это я призывала гражданских в системе Проциона к объединению.

Капитаны переглядываются, тихо обсуждают что-то между собой, пока самый старый, убеленный сединой, не отодвигает большую кружку, заставляя остальных притихнуть и обратить на него внимание.

— Дорогая, все эти игры в повстанцев — это, конечно, занимательно. Что касается нас, то мы в стороне от большой драки. Меня, черт побери, другой вопрос интересует — где Гордон? Почему мы разговариваем с тобой?

Мысленно «благодарю» Гордона. «Корабли будут в твоем распоряжении, Вероника» — сказал он мне. Сейчас я в этом не уверена.

— Со мной вы разговариваете потому, — отвечаю я, постепенно повышая голос, — что я знаю, какая судьба ждет все завоеванные эйнерами миры. Потому что я была носителем и прекрасно понимаю сущность этих тварей. Потому что сумела стать свободной и до сих пор жива, а значит не такая уж и дурочка, какой вы меня считаете. Наконец, потому, что все вы собрались не по телефонному звонку, а после сигнала, переданного способом, известным только вам. А это значит, что Гордон доверил мне свои каналы связи. Почему? Да потому, что он не считает меня и мое дело «занимательными играми».