Гражданственность и гражданское общество

В этом плане употребление понятий социального порядка в узком и широком смысле слова, на наш взгляд, методологически малопродуктивно, так как социальный порядок, в каком бы отношении его ни рассматривали, всегда обусловлен культурно-цивилизационными скрепами, определяющими особое понимание взаимоотношения народа и власти, свободы и несвободы, правды и истины, добра и зла, счастья, долга и ответственности и др. Пронизывая все сферы общества, данные скрепы задают конфигурацию желаемого порядка и образы будущего. В этом смысле, например, такой показатель порядка или же «качества социума», как «свобода», в разных обществах имеет разный смысл и может определять совершенно разнообразные векторы в наведении порядка в той или иной стране (безграничная свобода СМИ в общественном мнении населения и власти многих стран рассматривается как фактор нестабильности и хаоса; индивидуальная свобода — как источник социальной неустойчивости и столкновений; свобода в обществе, где все строго выполняют свои функции соответственно месту в обществе, сводит существо человека к винтику в сложном социальном организме, где любая инновация приводит к сбою этого механизма, и т. п.).

Именно учет сложности и многослойности феномена порядка в обществе позволяет подходить к ответам респондентов в социологических исследованиях не как к «противоречивым» и «амбивалентным» по поводу, например, роли государства в соблюдении распределительной справедливости, а, учитывая факт принадлежности социума к определенной культурно-цивилизационной системе, фиксировать непротиворечивость и единство полярных, с точки зрения западной социологии, показателей порядка. Данное утверждение претендует на методологическое требование относиться к изучению порядка в обществе исключительно конкретно-исторически, предметно, где каждый из анализируемых показателей порядка может выполнять стабилизирующую или же раскалывающую общество функцию в зависимости от того культурно-цивилизационного способа жизнедеятельности и сознания, к которому принадлежит общество.

Поэтому при анализе порядка в российском или белорусском обществе, как и во всех странах постсоветского пространства, необходимо отказаться от одномерности понятий социологии (а она у нас по существу написана на языке западной культуры) и интерпретировать порядок на социологическом языке, отражающем культурно-цивилизационные смыслы, присущие конкретному обществу. По крайней мере, его надо начинать создавать.

В этом плане поучителен анализ влияния фактора мобильности на социальный порядок, осуществленный П. Сорокиным. Он показывает, что многие факторы, и, в частности, социальная мобильность, кажутся самоочевидными показателями порядка и способствующими социальной стабильности общества: удовлетворенность выбранной работой не способствует антиправительственным настроениям; высокая эффективность работы правильно размещенных людей обеспечивает больше возможностей для обеспечения всех нужд населения, устраняя глубинные причины социальных беспорядков и бунтов; мобильное общество предоставляет потенциальным лидерам и амбициозным личностям возможности роста, отвращая их от роли вождей революции; рост знания помогает поднять уровень всего населения; отсутствие наследственных привилегий и надуманных льгот уменьшает число недовольных; переход людей из одного слоя в другой и опыт, который они приобретают, ослабляет ненависть и вражду между различными социальными группами и др. Благодаря этим факторам социальная мобильность способствует поддержанию социального порядка [228, с. 491].