Гражданство магической реальности (СИ)

Наушники и плеер с мантрами после приступа магической жажды, от греха подальше убрал в ящик стола. Как ни крути, но фоновое прослушивание работало с подсознанием и не существовало гарантий, что подсознание не решит стать практикующим магом в отрыве от сознания. Это было бы крайне… прискорбно.

Чтобы отвлечься от всех эзотерических заморочек решил поиграть в какую-нибудь компьютерную игрушку, но обнаружил, что все инсталлированные на домашний комп игры так или иначе содержат элементы магии.

Даже не замечал ранее такой явной деформации своих увлечений. Пришлось искать что-нибудь совсем космическое — пуская против фэнтезийных элементов и влечений суровую научную фантастику.

Торренты не подвели, но поиграть все равно не удалось. Позвонила Юля, для которой на этой неделе я снова был её парнем, а заодно еще и жилеткой на поплакаться о неправильном поведении лучших подруг.

Лидером в неблаговидном поведении оказалась некая Катя, отбившая у Насти парня, переспавшая с ним и уже через два дня замеченная на одной из многочисленных набережных нашего города с каким-то незнакомцем.

Не самая сложная ассоциативная цепочка, через “Паразитов мозга” и “Космических вампиров” Колина Уилсона, выстроившись на фоне невнятного размеренного поддакивания в трубку, привела к идее сексуального вампиризма. Отчего-то Росомаха не озвучивала этого способа пополнять запасы маны, тогда как Ворчун напрямую признавал, что Лика перешла на этот путь.

Сексуальной энергии в мире куда больше чем внутренней, добываемой медитацией над мантрами. Соответственно, и добывать ее, в чистой теории, должно быть легче. Настолько, что монотонному бубнежу Леоника предпочла чувственные удовольствия

Видимо, я что-то ляпнул невпопад, потому как наша с Юлей беседа завершилась очередным скандалом и брошенной трубкой.

Изучив листок бумаги, изрисованный во время беседы карандашом, я хлопнул себя по лбу и тут же вернулся к эзотерическим исследованиям.

Магия, как слово, отвечающее на вопрос, что общего между чтением мантр и сексуальными удовольствиями, меня не устраивало. Общим знаменателем была не сама магия, а некий способ получения маны. И этот способ предстояло найти до того, как утренняя ломка не сломает мою психику окончательно.

Рыболовный костюм у отца — зеленого цвета. Запасной, доставшийся мне — тоже зеленый. Это не что-то яркое из серии “вырви глаз”, а чуть полинявшее от времени и склоняющееся к бурым тонам.

По словам отца, так мы сливались с камышами и прочей растительностью. Лодка не сливалась, а вот мы — очень даже. Я ощущал себя ёжиком в тумане, только вместо узелка в руках удочка.

Время от времени ассоциация соскальзывала на “Звездные войны” и тогда отец напоминал магистра Йоду с его поучениями. К счастью в голове еще оставалось достаточно воспоминаний о наших предыдущих вылазках.

Где-то лет до четырнадцати мы выбирались за город, то по грибы-ягоды, то за рыбой. К выпуску из школы оно как-то само по себе отпало, уже не помню по какой причине.

Я любовался полетом стрекоз, медитировал на кончик удилища, дышал в согласии с пранаямой и безоговорочно радовался жизни. Рыба не шла, но это ничуть не беспокоило.

В какой-то момент я понял, что это времяпрепровождение, которое со стороны выглядит бездельем, прекрасный отдых для нервов и психики. В городе такого же состояния даже при помощи йоги не получается достичь, а тут само собой — даже без пива, которым мы тоже запаслись и которое благородно охлаждалось ближе к корме.

— Минут через двадцать рыба приступит к завтраку, — сообщил отец из-под капюшона. — А я пока достану термос с каркаде и пару бутербродов. Присоединишься?

Разумеется, я присоединился. Погода располагала. “Под Петербургом как-то раз в мае вдруг не выпал снег…” Так что термосов мы с собой взяли несколько.

— Меня в эти места твой дед вывозил. Они еще тогда казались мне какими-то волшебными. Не как у нас в городе, а по-природному. Если вдуматься, то вокруг нас десятки тысяч тонн воды. И она вся неторопливо течет, как делала это еще с ледникового периода. Вот тебе магия как она есть, а не как затворники всякие из своих алхимических лабораторий её видели.

Горячий напиток слегка обжег язык, а бутерброд с сыром показался многократно вкуснее своего собрата, съеденного прямо на кухне в ходе подготовки к рыбалке.

В словах отца определенно был смысл. Современная жизнь, с её суетой, плотностью населения в городах и техническим окружением, не располагала к самопознанию и подобного рода приемам. Недаром практики норовили уйти в леса, пустыни или горы, обрести гармонию в уединении.

Поток мысли оказался сбит первой выуженной отцом плотвичкой. Мы поздравили её и себя с открытием рыболовного сезона, а затем отпустили бедолагу. Может оно и глупо, но такова семейная традиция.

За первой, буквально через две минуты, последовала вторая плотва, заметно крупнее. Мою удочку рыба избегала. Это позволило собраться и восстановить ход размышлений.