Гребаная история

Странное дело: в конце концов я начал его ценить. Джей ничего не делает даром, это не в его стиле. Он действует не из-за жестокости, а по необходимости. Я прекрасно понимаю, что становлюсь все более и более зависимым от него – материально и психологически. Стокгольмский синдром? Возможно… Но Джей может вести себя и как настоящий цербер. Как в тот раз, когда я зашел в одну лавочку, где переоделся во все новое и выбросил старые шмотки в мусорный контейнер, а затем отправился пешком туда, где можно напиться и воспользоваться услугами проститутки. Тем же вечером какие-то парни взломали мою дверь и исколотили меня, прямо посреди ночи. После чего ко мне пришел Джей.

– Дай мне свою кредитную карту, Генри. Теперь ты будешь получать свои карманные деньги от меня.

Или в тот раз, когда мне позвонил Чарли. Я ушам своим не поверил, услышав по телефону его голос.

– Привет, – сказал мой старый друг. – Как ты?

Я промолчал. Он напал безо всяких предисловий:

– Я в Вашингтоне!

Эта новость вызвала у меня удивленный свист.

– С родителями… на три дня… вот я и решил, что мы можем воспользоваться этим, чтобы увидеться. Что ты об этом скажешь?

– Скажу, что это великолепная мысль! – ответил я, почувствовав, что сердце вдруг стало легким, как мыльный пузырь. Как же мне не хватало Чарли все это время…

Он засмеялся.

– Черт, как здорово слышать твой голос, приятель!

Чарли не видел, как мои глаза наполнились слезами – вдруг, без всякого предупреждения.

– Ага… ага… ты охрененно прав, старик. Как ты нашел мой номер?

– В «Сиэтл таймс» была статья о тебе, где говорилось, что ты изучаешь политические науки в университете Джорджа Вашингтона, мистер Огастин…

Чарли позвонил на факультет, и ему пришлось сделать несколько десятков звонков, прежде чем служащая снизошла до того, чтобы дать мой номер.

– Ладно, сегодня вечером в шесть, в баре «Черчилля»: это наша гостиница, ты ее знаешь?

– Заметано…

Я растянулся на кровати и в течение нескольких долгих минут предавался своим лучшим воспоминаниям. Наши каяки скользят по морю, наши обнаженные до пояса тела нагреты солнцем, и взрывы нашего смеха эхом отражаются от поверхности воды, встречи «Клуба неразлучных Ист-Харбор» в магазине «Кен & Гриль», крещение в реке… Лето, когда мне было тринадцать лет; мы с Чарли проходим каждый метр этого проклятого острова, проезжаем его на велосипеде, бежим, спотыкаемся, ползем, плывем, ныряем – две родственных души, два брата – по крайней мере, как я думал…

– Это неудачная мысль, – заявил Джей, когда я ему об этом сказал.

Но на этот раз я проявил твердость.

– И что ты собираешься сделать? Связать меня? Я пойду, нравится тебе это или нет.

Не знаю, что они в тот день подмешали мне в еду, но за два часа до встречи меня начало полоскать с обоих концов и трясти как в лихорадке. Я все-таки потащился, с волосами, прилипшими к покрытому испариной лбу, весь дрожа и с желудком, будто наполненным цементом. Но от встречи все равно пришлось отказаться, когда меня вытошнило прямо на перрон метро. Вовремя появившийся полицейский проводил меня домой.

После этого они изменили мой телефонный номер, и когда я попытался дозвониться с него до Чарли, автоответчик сообщил, что этот номер не обслуживается. То же самое и с магазином «Кен & Гриль». Они что, спалили его? Или воспользовались своими связями с телефонными компаниями? На этот счет у меня нет ни единой мысли.

В прошлом месяце у меня нашли псориаз на коже головы, на запястьях и ступнях.

– Это от стресса, – пояснил доктор.

Месяцем раньше было другое.

– Снижение иммунной защиты, – сообщил доктор. – Можете оценить свой уровень стресса, мистер Огастин?

Все остальное время Джей соблюдает сдержанность. Но я знаю, что он здесь. Чувствую, как он неотступно следит за мной. Даже когда я сплю, он здесь: можно подумать, что сам он никогда не спит. Я его пленник – другого слова не подберешь. Свобода. До недавнего времени я не знал смысла этого слова. Это могут понять только те, кто ее лишен. Я знаю, что у меня больше никогда не будет нормальной жизни. Больше никогда я не смогу любить, дышать, жить, как раньше… Моя жизнь будет лишь долгой пародией на то, о чем я мечтал, – Джей об этом позаботится. «Хочешь вернуть все назад, Генри? Снова стать маленьким мальчиком на своем острове? Об этом надо было думать раньше. Напоминаю: твои мамы мертвы. И, кстати, позволь сообщить новости о Чарли, Джонни и Кайле… У них все хорошо. Они понемногу приходят в себя. Иногда говорят о тебе; не так чтобы очень часто, но все же…»

Он думает, что держит руку на пульсе. Но однажды он ослабит контроль. Однажды мой час настанет. Сам того не понимая, Джей научил меня самому важному: терпению.