Гребаная история

Кайла склонилась над экраном, и я увидел, как она побледнела, перед этим, в свою очередь, незаметно бросив на меня взгляд. Мой желудок скрутило от страха.

— Что там такое, Джонни?

Он смущенно поднял на меня глаза.

— Мне это только что прислали. Похоже, ходит в социальных сетях…

Джонни повернул свой телефон так, чтобы мы с Чарли могли увидеть. Мы склонились над экраном, плечо к плечу. Я чуть не подпрыгнул. Страница на «Фейсбуке». Страница с моим снимком. Я сглотнул слюну… Сделанным без моего ведома с телефона, издали, но вполне узнаваемым. На этой фотографии у меня была гнусная морда. Вид человека, которого есть за что упрекнуть. Настороженный взгляд мутного типа. Я втягивал голову в плечи под проливным дождем. И ко всему прочему меня вели двое полицейских.

По всей вероятности, меня сфотографировали на обратном пути с пляжа, после того, как я туда вломился. Страница была скупо озаглавлена: «Я — убийца». Там уже была целая лавина комментов.

Я всегда считал этого парня странным!

Его весь день допрашивала полиция…

Парень, воспитанный двумя лесбиянками…

Как вы можете кого-то обвинять без доказательств? Вам должно быть стыдно.

Он всегда был заносчивым козлом, он ни с кем не считается!

Нет дыма без огня.

Наоми была суперской девчонкой. Мне очень больно.

Я не верю, копы его отпустили…

Прекратите свои словесные испражнения, расследование только начато!

Вы дебилы безмозглые!

Я насчитал сорок таких постов, прежде чем сказать:

— Хорошо, этого достаточно.

Джонни поспешил закрыть страничку.

— Сборище придурков, — бросил он.

— Ты должен ответить этим кретинам, — сказал Чарли.

— Если он это сделает, ему капец, — заметила Кайла.

— Если не сделает — тоже, — возразил Джонни.

Было ли это началом кампании по кибертравле? Эта перспектива повергала меня в ужас больше, чем любая физическая угроза. В голове крутились истории об учениках, доведенных до самоубийства, потому что они были геями, не такими, как все, или просто недостаточно крепкими, чтобы защититься в этих джунглях — собственной школе. В большинстве случаев те, кто толкнул их в могилу, не чувствовали за собой ни малейшей вины. И ведь они не принадлежали к числу тех, кто недавно потерял любимого человека. Внезапно я осознал, как безгранично сейчас, в это самое мгновение, уязвим, хрупок, как фарфор. Как смогу я сопротивляться такому цунами глупости, недоброжелательности и жестокости, если оно нахлынет? Я почувствовал страх. Я вспомнил, что где-то читал: в прошлом году миллион детей и подростков подвергались травле, угрозам, став объектами полных агрессии комментариев, подавления в форме запугивания и жестокости на «Фейсбуке». В социальных сетях слова ненависти распространялись подобно пожару.

В полумраке я попытался встретиться взглядом с друзьями. Я был в ужасе.

— Мне страшно, — сказал я дрожащим голосом.

Кайла наклонилась вперед, положив локти на стол, и, внезапно смягчившись, взяла мои руки в свои. И сжала их.

— Мы с тобой.

— И это навсегда, парень, — произнес Джонни. — Мы все в деле, верно?

— Мне подобный, мой брат, — подхватила Кайла.

— Начиная с этого мгновения нам нужно организоваться, — объявил Чарли. — Будем держать ухо востро и отслеживать, что вокруг говорится и делается. Сегодня в эпицентре Генри, а завтра можем оказаться мы все. Также надо быть очень осторожными и с телефонными звонками. Эти ублюдки копы очень даже могут поставить Генри на прослушку. Начиная с этого вечера все, что мы хотим сказать друг другу, говорим при встрече, ясно?

Все высказались «за».

— Встречаемся здесь завтра в пять вечера. Исхитритесь уйти пораньше.

Затем Чарли обнял меня за плечи и прижал к себе. Я увидел его глаза и ощутил себя не одиноким, любимым. Я почувствовал тепло этой любви без задних мыслей, существующей только между нами. Это передалось мне от них, будто электрический ток. Я был живой и, в противоположность тому, что перед этим думал, не одинокий.

— Не бери в голову, парень: им не удастся поиметь нас, — сказал Чарли. — Да, такова жизнь. Она жестока и несправедлива. Но мы же братья. Мы — семья.

Друзья согласно кивнули.

— Настоящая семья, — добавил Чарли, без сомнения, имея в виду свою.