Гребень Маты Хари

Тут до меня дошло еще кое-что. Я вспомнила фотографию, найденную в кармане убитого. А также вспомнила, что эта фотка была сделана на новогоднем корпоративе в нашей фирме. Я еще ломала голову, кто же меня тогда сфотографировал, ведь Ленка Субботина этого не делала. И сейчас меня осенило, наверно, удар по голове помог. Я вспомнила, что Инка появилась там в самом конце праздника, чего-то ей было от меня надо. Потом домой меня отвезла, но это я плохо помню, здорово тогда все напились. Очевидно, тогда она и сфоткала меня… с кем же… да конечно, с Мирославом, больше не с кем!

– А фотография в бумажнике Мамонова? – выпалила я. – Фотография, где я с ним едва не обнимаюсь? Ты тщательно все подготовила! Ты сфотографировала меня на корпоративе и смонтировала с фотографией сыщика…

– Ага, я тогда видела, как ты начальника окучиваешь. Ничего такой мужик, ладный…

– Да вовсе я его не окучивала, у меня даже в мыслях не было…

– Да ладно, не оправдывайся, на снимке все понятно! – отмахнулась Инка. – Мне до этого дела нет. Зато потом пригодилась та фотка. Поставь себя на мое место. Если бы ты оказалась в таком положении, если бы тебе пришлось выбирать между мной и собой – неужели бы ты…

– Во-первых, я никогда не оказалась бы в твоем положении. Во-вторых, мне никогда бы не пришло в голову подставить лучшую подругу! Так хитро и подло подставить!

– Ой, да прямо! Значит, ты у нас вся белая и пушистая? Да тебе просто всегда везло, жизнь не пробовала тебя на прочность!

– Мне везло? – Я не поверила своим ушам, услышав в Инкином голосе нотки зависти.

Это уж вообще чудеса. Чтобы Инка завидовала? И кому – мне? Да она вся такая успешная, работает где-то при мэрии, все у нее в порядке, все в шоколаде. А я самая обычная, не слишком умная, не слишком красивая, ни денег, ни жилья приличного… вместо мужа был у меня Игореша, тот еще подарочек…

– Да что я с тобой вообще распинаюсь? – заорала Инка. – Скажи лучше, где сейчас Игореша?

– Игореша? – Тут я вспомнила, что в деле важную роль играл мой бывший. – А какая роль была в этой истории у Игореши? Как ты его заставила себе подыгрывать? Чем ты его взяла?

– Господи! Да этого дурачка и заставлять не нужно было, он мне в рот смотрел, с руки ел! Он делал все, что я скажу! Я им только командовала – сделай это, сделай то…

– Значит, ты и с ним спала!

– Ага, ты еще скажи: «У тебя и с ним был роман…» Нет, ну до чего же ты наивна! Ну да, я пару раз с ним переспала, а потом вертела им как хотела. Он до того возгордился, что на него обратила внимание такая женщина, как я, что чуть не лопнул!

– Так это по твоему приказу он выгнал меня из дома, заблокировал мои карточки… – Я знала, что это так, просто пыталась упорядочить факты, разложить все по полочкам.

И не спрашивайте, зачем я это делала, говорила же, что люблю заранее выработать план любого дела, а также потом всегда отмечаю, что сделано, а что пошло не по плану.

– Ну, наконец догадалась! – Инка зло рассмеялась. – Неужели ты думала, что этот недоумок сам бы до такого додумался? Мне нужно было, чтобы ты оказалась в безвыходном положении и поехала в квартиру, где лежал труп частного детектива! И все было бы тип-топ, только тебе опять повезло, ты умудрилась уйти из той квартирки незамеченной! Нет, ну кто там тебе ворожит, уж не знаю…

Я слушала ее, смотрела ей в лицо и не узнавала свою Инку. Она ли это, та, которую я помню с детства? Всегда поможет, всегда посоветует… то есть это я раньше так думала, что она заботится обо мне. Спокойно воспринимала ее критику, ее покровительственный тон, ну как же, она старше, она умнее, она успешнее. Да полно, так ли это на самом деле? И так ли сильно она мне помогала? Когда заболела мама, я просила найти хорошего врача, но Инка сказала, что у нее никого нет. Потом, когда Витька устроил из квартиры притон, Инка только обругала меня дурой и советовала не пускать Маргариту Романовну к себе, пускай она хоть в коридоре ночует, дураков, мол, надо учить. Я Инку тогда не послушала, и нет бы задуматься, что она за человек. Но я была слепа, как крот, и наивна, как незабудка.

Теперь вот прозрела, да поздно. Дошло до меня очевидное: почему она мне все так откровенно рассказывает?

Потому, что уверена – я это уже никому не смогу повторить. От этой мысли мне стало нехорошо. А что, эта новая Инка на все способна, может меня своими руками на тот свет отправить.

– И что ты теперь собираешься со мной делать? – спросила я как могла спокойно.

– А ты как думаешь? – огрызнулась она. – Обставлю все как самоубийство. Сама виновата – нечего было совать нос в мои дела! У меня, знаешь, все на карту поставлено, мне никакие заморочки не нужны! А тут ты под ногами болтаешься, про Мамонова знаешь, еще трепаться начнешь.

– Ага, а Мамонов-то не полным дураком оказался, – усмехнулась я, – подстраховался, флешку с фотками оставил. Ты снимки забрала, мою фотографию в бумажник ему подсунула, а про ключик не догадалась. Прокололись вы, Инна Михайловна, с Мамоновым, что уж говорить.