Гребень волны

– Наверное, были попытки завладеть кое-какими раритетами, – осторожно предположил Кратов. – Не сейчас, разумеется, а много раньше. Ведь это старый музей. Одна архитектура чего стоит! Так строили защитные сооружения в эпоху ядерного противостояния. Не удивлюсь, если предки, не особо ломая голову, аккуратно откопали один из командных постов того времени и отдали под музей.

– Примерно так оно и есть, – услышали они надтреснутый пресекающийся голос и заозирались, пытаясь обнаружить его источник.

Смотритель музея был стар, как его экспонаты, и выглядел на все свои годы. Шаркая разношенными шлепанцами, он вывернул из-за ряда витрин и приблизился к ним. В неопрятном синем халате, согбенный, седой и лохматый, похожий на летописного волхва. Для полного сходства ему недоставало разве что корявой клюки да нахохленной совы на плече. Сморщенное серое, как и сам бетон, лицо было наполовину скрыто архаическими стеклянными очками в роговой оправе.

– Мое почтение, – растерянно сказал Кратов. Он не ожидал встретить в музее живого смотрителя.

Марси молча сделала книксен.

– Честь имею, Бекетов, профессор, – скороговоркой, как нечто, не стоящее внимания, сказал старик. – Это наблюдательный бункер одного из испытательных полигонов. Когда вы подниметесь на третий этаж, то сможете представить, откуда и как велось наблюдение. И за чем именно оно велось.

– А за чем? – спросила Марси.

– Значения не имеет. Отпустите постромки собственному воображению. Это могло быть любое оружие массового уничтожения.

– Вы хотели сказать – уничтожения массы? – осторожно уточнила девушка.

– Я хотел сказать то, что сказал, – сварливо ответил Бекетов и, нелюбезно повернувшись к ним сутулой спиной, сгинул за поворотом.

– Странный какой, – шепнула Марси. – Не он ли назначил тебе здесь рандеву?

– Кажется, профессор не нашел нас интересными собеседниками, – вполголоса проговорил Кратов.

Пасмурная Марси, закусив губу, подошла к ближайшей витрине. Там, на подстилке из желтого мха, лежал каменный топор. А рядом – расколотый человеческий череп.

– Бедные обезьяны, – сказала девушка. – Зачем вы догадались, что убить сородича гораздо проще, чем пещерного медведя?

– Они-то не злоупотребляли своим открытием, – заверил Кратов. – У них ведь не было индустрии вооружений.

Марси медленно брела мимо коряво обработанных дротиков с обожженными наконечниками, мимо рогатин и копий, почти неотличимых от обычного древесного сука, мимо всевозможных луков и стрел, франкских арбалетов и русских самострелов.

– Это совсем не страшно, – сказала она, задержавшись возле громоздкой, выше нее, пищали. – Я думала, меня это потрясет.

– Нас таким не проймешь, – согласился Кратов. – Этим оружием сейчас никого нельзя убить. В меня не раз втыкали стрелы и ножи. Каменной пулей пробовали свалить. И пластиковой, впрочем, тоже. Но десять минут – и даже следа на коже не остается.

– Кто мог тыкать в тебя ножом? – удивилась Марси.

– Иногда в контакте встречаются очень раздражительные партнеры. Некоторые вообще предпочитают сначала выстрелить из-за угла, а уж после разбираться, хорошо это или плохо. Для ксенолога подобное поведение собеседника – не основание к ретираде.

– По-моему, здесь просто скучно, – сказала Марси. – Аркебузы, мушкеты, пистолеты… Однообразно.

– Восходящая последовательность, – промолвил Кратов. – Я все пытаюсь уловить момент, когда впервые произошла специализация и было создано орудие для охоты исключительно на человека. Копья и стрелы изначально были уготованы диким зверям. И только попутно – человеку. Но этот бесконечный ряд экспонатов завершается там, – он указал в мерцающую тысячами огней глубину зала, – средствами убийства.

– Зачем тебе это, Кратов? Это же прошлое. А мы с тобой живем в настоящем.

– Я жду, появится ли самый главный экспонат.

– Этот? – Марси кивнула на серо-стальной, жирно поблескивавший револьвер «магнум» калибра одиннадцать и восемь.

– Игрушка, – пренебрежительно усмехнулся Кратов. – Мы с тобой не дошли даже до боевых лазеров первого поколения, дедушек моего фогратора.

– Что такое «фогратор»? Впрочем, не хочу знать… А когда дойдем до лазеров, можно будет покинуть этот склеп?

– Есть еще пушки, ракеты, танки…

Марси резко повернулась и быстро, почти бегом устремилась к противоположному ряду витрин.

– Я одолела полтысячелетия! – объявила она звонко. – Как можно убить такой штукой? Уронить противнику на голову с большой высоты?

– Почти угадали, – скрипуче сказал Бекетов, возникая словно по мановению волшебной палочки. Марси едва не подпрыгнула от неожиданности. – Ее бросали с самолета, она ударялась оземь, срабатывал вышибной заряд. Вокруг распространялось легкое облачко аэрозоли. А затем оно вспыхивало, и все обращалось в огненный смерч.

– «Вакуумная бомба», – прочла Марси.

– Впервые применена во Вьетнаме в 1969 году, – прокомментировал старик. – Прототип нерадиологического оружия массового уничтожения.

– А с кем воевали вьетнамцы? – спросила Марси задиристо. – Уж не с вами ли, русскими?